И было сказано, что на берегу лесной реки у станицы Тиуновская
лежит камень древний и древние надписи высечены на камне том.
И взяли трое идиотов свои рюкзаки и пошли этот камень искать...:))

Зная любовь Андрюхи к псевдонаучным изысканиям:), я не слишком удивилась, когда услышала историю про этот камень. Якобы, на берегу лесной реки, что расположена в станице Тиуновская, лежит камень с высеченными на нем древними письменами. Что этот камень символизировал и зачем на нем было что-то высечено, терялось в неизвестности. Однако сам факт существования этого камня настолько захватил Андрюхино воображение, что было решено немедля выехать в станицу Тиуновская:) Камень не интересовал меня, но идея провести три дня в палатках в Вологодской области была привлекательной. Скажем так, осмотр камня был не более нелеп, чем мое участие в католическом паломничестве в Латвии лет десять назад. Ну и что, что я атеист, подумаешь, какие мелочи! Зато две недели пешего похода по Латвии!:)

Стояла середина мая, но в Москве было не особо тепло, поэтому собирались мы по полной программе: теплые полартековые кофты, двойные пуховые спальники и т.д. Планировалось доехать на нашей машине до Тиуновской, оставить машину у селян, после чего до камня оставались сущие пустяки – километров двадцать пешком. Времени было не особо много, поэтому решено было выехать вечером, сразу после работы. Разумеется, мы прокопались до последнего и выехали из Москвы часов в десять вечера. Договорились, что машину вести будет только Сережа, так как у всех еще были свежи в памяти воспоминания, как я чуть было не разбила машину на ночной дороге в Гусь-Хрустальный. Можно догадаться, что я не особо возражала:) Устроилась поудобнее на переднем сидении и задремала (обожаю спать в машине:)

Проснулась я в два ночи от того, что машина стояла, а Сережа с Андрюхой что-то оживленно обсуждали. Мы находились в Ярославле, а живо обсуждаемая проблема касалась темы: "А неплохо было бы чего-нибудь пожрать". В связи с чем было решено заехать в местный Мак-Дональдс. На Мак-Дональдсе висело две взаимоисключающих вывески. Первая: "работаем круглосуточно" и вторая: "ежедневный технический перерыв с 24:00 до 04:00". Впрочем, обслуживание автомобилистов работало. Мы попросили чизбургеры, но, видимо, мясопровод был перекрыт и нам посоветовали удовлетвориться пирожками, что за неимением лучшего мы и сделали.

Дальше помню сквозь полудрему, как мы проезжали садовые участки с маленькими домиками, похожими на ульи, как машина сползала с дороги, когда Сережка засыпал, и как Андрюха его периодически расталкивал. Перед Вологдой нас остановили менты, но придраться было особо не к чему, так что встреча прошла безболезненно для кошелька. В пять утра мы въехали в Вологду. Стоял дикий холод. Начинало светать.

Наверное, будь я в Вологде днем, она не произвела бы на меня ни малейшего впечатления. Я повидала на своем веку столько монастырей и прочих достопримечательностей, что выработала к ним стойкое отвращение. Но этот рассвет и башня монастыря, отражающаяся в зеркальной воде, зеленеющие холмы и силуэт нищего на дальнем плане, это было чем-то особенным и столь необычным, что навек отложилось в памяти. Наш путь лежал дальше, мимо Вологды. До Тиуновской оставалось еще триста километров. Светило солнце, загадочное очарование рассвета отступило, и все вокруг вновь стало обыкновенным.

Около десяти утра мы прибыли в точку назначения. «Станица» оказалось маленькой деревенькой со зданием бывшего сельсовета посередине, кучкой коммерческих ларьков, охвативших сельсовет плотным кольцом, тракторными колеями, символизирующими дороги, и отдельными селянами, забавно окающими при разговоре. Мы спросили, где здесь можно оставить машину, и нам указали на домик, который выглядел чуть получше прочих. Видимо, здесь проживали самые уважаемые жители.

Мы постучались и изложили свою просьбу. Нас радушно пригласили войти. Хозяйка засуетилась, выставляя на стол различные кушанья, мы отнекивались, но были принудительным порядком усажены за стол. Она смотрела на нашу экипировку с живым интересом, с каким городской житель изучает неведомых зверушек в зоопарке, и нам было несколько неловко. "Вы наверное Экспедиция?", - поинтересовалась она, и слово "экспедиция" прозвучало в ее устах, как некая ценность высшего порядка, простым смертным недоступная. "Конечно, экспедиция", - заверил ее Андрюха, поочередно закидывая в рот творог, мясо и сыр, все собственного приготовления. "Камень ваш приехали изучать", и дальше последовала пространная лекция о чудодейственном камне. Мы с Сережей хранили многозначительное молчание, вовсю налегая на выставленные яства.

После сытной трапезы мы вперевалочку доползли до машины и стали собирать рюкзаки. Первое ощущение, которое испытываешь, одевая рюкзак, обычно следующее: "Ну, стоять я с ним еще могу, но идти???" Потом выясняется, что идти тоже можно, причем довольно долго, потому что других вариантов в общем-то нет. Итак, мы взвалили на себя свою ношу и отправились, куда глаза глядят:) Глаза глядели через поле, по которому мы шли по колено в грязи, потом начались редкие кусты и затем лес.

Казалось, что стоит ранняя весна: в тени деревьев еще лежал снег, робкая зелень еле пробивалась сквозь прошлогоднюю листву, лишь елки радовали своей внесезонной красотой. Мы шли по азимуту, без дороги, и довольно скоро вымотались до предела. Тогда мы с Адрюхой сели передохнуть, а Сережа пошел налегке разведывать дорогу. На наше счастье она, как обычно:), оказалась неподалеку. По дороге все пошло веселее. В четырех километрах от предполагаемого местонахождения реки мы разбили лагерь и завалились отдыхать.

Меня всегда завораживал почти магический процесс превращения простой невзрачной полянки в туристический лагерь. Вот ты еще стоишь с рюкзаком, место кажется тебе нежилым и не особо уютным, но в следующий момент все преображается. Как грибы вырастают палатки, потрескивает костер, слышны удары топора. И чуть позже начинает потрясающе аппетитно пахнуть той славной белковой массой, гордо называемой в походе словом "еда", и поглощаемой с жадностью и превеликим удовольствием.

На следующий день планировалась дневка с вылазками налегке для поисков камня. Первым постигшим нас разочарованием стало то, что лесных рек у станицы Тиуновская оказалось три, о чем автор статьи о камне либо благоразумно умолчал, либо просто не знал (что более вероятно для авторов, пишущих подобную галиматью). Тихо матерясь, мы продирались сквозь буреломы и заросли, окружающие вышеупомянутые реки. Исследовав каждую из них километра на два вверх и вниз по течению в обе стороны от дороги, мы пришли к выводу, что камни, хоть и встречаются, явно не тянут на Тот камень. Надписи, даже из трех букв, отсутствовали напрочь.

Вечером мы сидели у костра, передавая по кругу бутылку с чем-то крепким, великодушно подшучивали над Андрюхой и менее великодушно над автором статьи. Андрюха явно был разочарован, но зная его легкий характер, я прекрасно понимала, что этот камень скоро забудется, а взамен появится масса новых (камней или чего-то еще:), и снова будут походы и его горящие глаза и вкрадчивый голос, повествующий о чем-то особо захватывающем, что уж точно, ну просто наверняка должно оказаться правдой!

На следующий день мы свернули лагерь и пошли назад. Разумеется, мы не искали легких путей:) и возвращаться той же дорогой было неинтересно. В результате обратный путь чудом вырос километров на десять, и вернулись мы довольно поздно. Мужики, грязные и заросшие, теперь уже как две капли воды походили на "Экспедицию", так что благоговейный взгляд нашей хозяйки нисколько не померк, когда ей сообщили о провале предприятия.

Мы возвращались в Москву ночью. Сережа мужественно сидел за рулем. Из магнитолы лились "Песни нашего века", созвучные моему настроению. Мы остановились сфотографировать потрясающий закат: красный, фиолетовый и желтый одновременно. Закат и музыка сплелись для меня в единую симфонию, которую хотелось слушать вечно.

Автор: tbr