В Питер мы поехали как-то внезапно. Вроде и были там много раз, но иногда, когда мы понимаем, что идея Гуся-Хрустального на время себя исчерпала, возникает необходимость податься куда-то еще. Итак, мы взяли билеты на поезд и не раздумывая рванули в колыбель революции. Надо заметить, что я испытываю очень странные ощущения по отношению к этому городу. Нет, конечно, революция здесь не при чем, но в то же время Питер, он какой-то особенный. Суровый северный город, красивый своей холодной красотой. И Петергоф, и Кронштадт, и я, сидящая на берегу финского залива. Я приезжаю туда и с горечью убеждаюсь, что вокруг развалины, как после бомбежки, и грязь, и мостовые в выбоинах, но вдруг мелькнет в нем что-то такое, отчего хочется вытянуться в струнку и отдать честь. А может и просто остаться здесь навсегда. Одним словом, я люблю Питер.

Мы провели ночь в поезде и утром радостно вылезли на перрон Московского вокзала. Надо заметить, что нам немного хотелось есть, и мы пошли по Невскому с расчетом посетить какую-нибудь забегаловку. Тщетно. Все было закрыто, город вежливо, но настойчиво рекомендовал нам подыхать собственной смертью. Мы перебились сникерсами и стали решать, что делать дальше. Вообще говоря, имело смысл заселиться для начала в гостиницу. Мы объехали три гостиницы, но и тут нас поджидало разочарование. Мест нигде не было. В моем воображении в красках возникла картина нашей ночевки на вокзале в веселой компании бомжей и утро, как апофеоз всего, когда я, в рваных сапогах и тулупе, вонючая и отекшая, шныряю по мусорным бакам в поисках еды. Живое воображение определенно имеет свои минусы. Я потрясла головой, дабы прогнать излишние видения, и стала обдумывать происходящее.

В Питере у меня был партнер, по давности и теплоте отношений тянущий почти на приятеля, но обращаться к нему не хотелось. Было четкое ощущение того, что сама дура: гостиницы надо бронировать заранее. Сережа сказал, что в Питере у него живет друг - Саша Соколов, и что ему вполне можно позвонить и напроситься переночевать. Мы позвонили Саше и поехали к нему. Шофер долго вез нас по разбитым улицам, это оказалось чертовски далеко, но вот наконец мы прибыли по указанному адресу. Первый, кого мы увидели, открыв дверь, был Платон:) По счастливому стечению обстоятельств они с Аленкой выбрали то же самое время для посещения Питера, дальнейшая история была аналогичной. Когда первый приступ гомерического хохота уступил место тихому всплипыванию, мы начали осваиваться на новой территории и решать непростую топографическую задачу: как разместить шесть человек в квартире, которую с натяжкой можно назвать полуторакомнатной, при наличии всего двух кроватей. В результате на полу ровным слоем были настелены одеяла и основная комната превратилась в большую, но довольно уютную казарму.

Вскоре после оперативного благоустройства, мы на скорую руку перекусили и большинством голосов решили для начала отправиться в Кронштадт. Ракета домчала нас до места назначения, мы вылезли на старую деревянную пристань с покосившейся будкой и гордой надписью на ней "Кронштадт". А ведь, согласитесь, само слово несколько обязывает? Хочется как-то подтянуться что ли, ну может спеть что-то революционное:) Но что же есть Кронштадт сейчас? Развалившиеся, понуро стоящие на рейде корабли, гордые издалека и жалкие вблизи. Контур ржавой подводной лодки вдалеке, старенькие дома и неухоженные улицы. Величественный собор, жаждущий реставрации, площадь перед ним с новеньким вечным огнем. Мостовая, сложенная из металлических плит равного размера. По преданию (а может и правда так), в случае нападения на город эти плиты перековывались в ядра и ими отражали атаки врага. Красивый мостик через реку. Забегаловка с несвежими салатами. Ну и, пожалуй, все. Вечером мы вернулись в наше логово.

Мальчики сказали, что ночью хотят побродить по ночному городу и пофотографировать. Мы с Аленкой фотоискусством не увлекались, да и бродить не хотели, так что решили остаться дома. С нами осталась и племянница Саши. Ночь запомнилась смутно:) Сначала мы пили что-то одно, потом другое, потом третье, потом перешли на водку, потом обсуждали гинекологические проблемы, потом спаивали Сашину племянницу. Потом завались спать и лишь когда пришли мужики, я с трудом разлепила один глаз, глянула на часы, и увидела, что время четыре утра (или ночи?). Утром голова не болела (да здравствует молодость!). Мы изображали из себя пай-девочек и хором бранили мужиков, которые позволили себе столь поздно вернуться. Они вяло блекотали что-то про разводные мосты и обещали продемонстрировать замечательные фотографии. Этот день решено было провести в Петергофе.

Петергоф, что ни говори, мое самое любимое место под Питером. И если совсем честно, то, наверное, и в Питер-то я езжу в основном из-за Петергофа. Дело даже не в фонтанах (один раз я была там, когда фонтаны еще не включили, и было ничуть не хуже). Дело в ощущении. Больше всего мне нравится валяться на камнях на берегу Финского залива и смотреть на воду. Я вообще могу смотреть на воду часами, но здесь все иначе. Здесь какой-то особый дух. Расслабленности и спокойствия что ли. Не знаю. Ну и конечно, детские восмоминания. Фонтан "Шутиха" и азартные выяснения полушепотом: "А как он работает?" "Да нет, точно, там в кустах кто-то спрятался, смотрит, как кто-нибудь вылез, и раз! Нажимает на педальку, вода и льется!" "Да нет же! Там камушек такой особый. На него наступишь и сразу мокрый с головы до ног!" Воспоминания от разных поездок в Петергоф накладываются друг на друга, и уже трудно отличить одно от другого. Когда это было? В каком году? Какая разница? Петергоф он и есть Петергоф.

Во второй половине дня мы встретились с моим партнером, сидели в пиццерии, о чем-то говорили. Наверное, о чем-то важном:) Он подбросил нас до вокзала, и мы в очередной раз покинули Питер. Покинули, чтобы обязательно вернуться.

Фотоальбом

Автор: tbr