В середине 80-х в журнале Наука и Жизнь мне попалась статья про Отделение Цитологии и Генетики Новосибирского Университета в алтайском селе Черга. В статье говорилось, что там собирают генофонд диких животных. Статью я просмотрел мельком, каких там животных собирают не запомнил, а потом и вовсе про все это позабыл.

Вспомнил о Черге я летом 1987 года, когда мы копали мезолитическое поселение у села Усть-Сема, в 10 км от Черги. Вспомнил, и захотел в Чергу. Одному идти было скучно и стремно (мне было 15 лет), поэтому пригласил за компанию Шуру Бушина.

Шура Бушин старше меня на пару лет. Он тогда учился в фазанке на сварщика. Кроме основной профессии, Шура разбирался в древней керамике поздней бронзы и раннего железа получше иного студента истфака. Еще Шура пил водку, но вмеру, увлекался боксом и курил Беломор.

Так вот, подхожу я к Шуре. Шура сидит за тесовым столом и ест тушенку. Шура, говорю, пошли в Чергу! Там звери есть. Генофонд, однако.

Пошли, говорит Шура.

Встал из-за стола, бросил банку тушенки в костер, и мы пошли.

Идем по Чуйскому тракту в южном направлении.

В Черге живет племя телеутов. Раньше телеуты жили по всему степному и горному Алтаю. У них было полукочевое госудаство. Правил ими князь Абак. С русскими он вроде не воевал, но и на Алтай не пускал. Потом сыновья его – Абаковичи учиняли русским всякие конфузии типа того что форты брали, людишек побивали, ну и т.д.

В 1600-каком-то году из Томска вверх по Оби поднимался боярин Федор Пущин со стрельцами. Хотели поставить крепость на слиянии Бии и Катуни. Где-то чуть ниже нынешнего Барнаула они увидели телеутскую крепость Абакшу. Поговорили с телеутами через толмача. Про что говорили и какими словами – то нам не ведомо. Только вот после этого разговора телеуты стрелять шибко начали. Все струги стрелами утыкали. Пущин повернул и уплыл в Томск.

Русские на Алтае появились только в начале 1700-х. Бийскую крепость поставили. Телеуты ее сожгли. Потом снова поставили, а телеутов замирили. Подробностей замирения не знаю. Известен только результат: телеуты из самого многочисленного племени превратились в самое мелкое: живут парой островков: у Черги и в Новосибирской области в деревне Кызыл-Улус.

Так вот, идем мы с Шурой по Чуйскому тракту, беседуем об истории, девушках и преимуществах австрийских сварочных электродов перед советскими. Шура сказал, что будет участвовать в краевом турнире по боксу. Чемпионом Алтайского края в шурином весе был тогда монгол по имени Шайзада. Всех бил нещадно этот Шайзада. Шура признался, это сам он боя с Шайзадой хоть и не боится, но весьма опасается.

Проезжает Уазик-таблетка. Остановилась, подобрала нас. Так до Черги и докатили.

Высаживаемся. Бабушка идет. Шура меня подталкивает, - ты знаешь куда идем, ты и спрашивай. Ну я у бабушки и осведомляюсь: "Здрасьте, где тут у вас генофонд?"

"Чё?"

"Ну, генофонд! Тут Новосибирский универсистет зверей собирает и изучает."

"А, Наука! А вон она там, - вишь финские домики? Там Наука ваша."

С тракта финские домики действительно выделяются на фоне местной бревенчатой архитектуры. Пошли к ним. Как в деревню вошли, заблудились немного. Но как правильно спрашивать уже знаем: "Как тут нам к Науке пройти?"

"Да вон туды и направо. Там ихнее начальство живет."

Подошли к домику начальства. Сплошные пионы, розы и георгины. У деревенских все больше огурцы да помидоры, а эти, вишь, эстеты. Постучались. Выходит дядя с белой бородой, умными глазами и в шортах. Сразу видно – столичный человек. Из самого Новосибирска! Местные в шортах-то не ходят.

Спрашиваем, можно ли на зверей посмотреть. Конечно, говорит, вон там зообаза. Сходите – не пожалеете. А как за деревню выйдете – дорога от тракта в гору уходит – там зубровник. Мы с Шурой переглянулись. Зубровник! У Шуры глаза загорелись. Охота на живых зубров посмотреть.
Поблагодарили столичного дядю и пошли зообазу искать.

Наткнулись на какую-то Научную контору. Из нее молодой парень выходит. Постарше нас с Шурой. Студент, наверное. Посмотрел на нас, подмигнул и говорит: "Шерше ля фам, компа." Улыбнулся и ушел куда-то.

"Чё это он сказал?" - Шура спрашивает.

Не знаю, говорю. По-французски это. Где-то слышал, а что значит – не помню.

"На х.., наверное, послал," - говорит Шура. "Как это? Шерше ля фам компромпа? Надо запомнить. Вот скажу кому-нибудь, а он не поймет, что я его посылаю."

Я согласился, что идея замечательная.

Потом из домика мужик выходит. С усами, и в форме цвета хаки, но не военной. Мы такой формы раньше не видели. То есть мне кажется я такую форму видел в каком-то западном фильме. Не то про Лэсси, не то про Скиппи.

Поздоровались. Мужик закурил. Шура тоже Беломор вытащил. Оказалось, мужик тот – егерь. Ну, показал он нам как на зообазу пройти.

Пришли на зообазу. Там все сеткой огорожено. Нас пустил внутрь студент по имени, кажется, Серега. Он из Новосибирска. Повел показать пруд. В пруду плавали экзотические птицы: белый гусь с острова Врангеля, канадские казарки, и еще много всего из Красной Книги.

Потом показал нам алтайских уларов. Это такие здоровенные куропатки. Бегают и кричат: "Бип-бип-бип." Шуре их крик очень понравился. Он потом как про уларов вспоминал – начинал по-ихнему кричать. Хорошо получалось.

Смотрим – курица. А размером она с голубя. Крошечная совсем.

"Это бенташка." Говорит Серега.

Еще там кеклики были. Горные куропатки.

Потом провел нас в вольеру к двум маленьким косулятам. Сами крошечные, уши огромные, а ножки как карандашики. На спинке пятнышки. Мать их браконьеры убили. Я решил умный вопрос задать. Серега, говорю, а сколько им лет. Серега прыснул: лет? Да им двух месяцев еще нет.

А потом мы пошли искать зубровник.

Идем снова по Чуйскому тракту. Видим – дорога в гору уходит. Может, та самая, что к зубровнику. У своротка стоит грузовичок и водила-мужичок загорает. Мы подошли, поздоровались. Спрашиваем, где тут зубровник. Мужичок Шуре, как старшему, отвечает: "А вот ты сядь, посиди, отдохни, покури, - я тебе все и расскажу." Мы сели. Шура закурил Беломор.

Водила на свой грузовичок рукой махнул: "Мотор перегрелся. Я его открыл – пусть в теньке постоит. А вот я в Киргизии был. Там – жара! У родственников жил. Одним вентилятором спасался. По полу ползаешь – вентиляааааатор!" Водила продемонстрировал как он ползал в Киргизии перед вентилятором.

Так за непринужденной беседой прошло полчаса. Потом мы снова осведомились, не эта ли дорога идет к зубровнику. Да, говорит водила, эта самая.

Пошли по дороге в гору. Жарко стало. Был у нас напиток "Буратино". Остановились – выпили бутылку. Идем-идем – натыкаемся на стальную сетку.

Вот он – зубровник. Но зубров что-то не видать.

Может перелезем? Нее – хрен его знает какие эти зубры. Из того, что мы о них слыхали, у них есть рога. Подбежит еще, да забодает. Побрели вдоль забора. Вдруг – перед нами из кустов выходит животное – о четырех копытах и двух рогах. Неужели у них зубры просто так гуляют?

Смотрим мы на животное, а оно на нас.

Не, говорю, Шура, - это не зубр. Это корова.

"А ты видел какие зубры бывают?" спрашивает Шура.

"На картинке," говорю. "А это просто корова. Симментальской породы."

Про породу я просто так сказал. На самом деле я в коровьих породах не разбираюсь.

Обошли мы корову сторонкой. Забор повернул на 90 градусов от нас. Решили продолжать идти вдоль него.

Залезли в какой-то овражек. Как вылезли, поглядел я за забор и заорал: "Шура! Вон зубры!"

"Да, это зубры," говорит Шура.

За забором метрах в двадцати от нас стояло стадо зубров. Головы у них лохматые, лбы меж рогами широкие, а задницы тощие. Был среди них большой самец. Как стал о березу чесаться – та аж задрожала вся. Хорошо что мы через забор перелезать не стали. Посмотрели мы на зубров и поняли, что план осмотра животных в Черге нами успешно выполнен. Был там еще маралятник, но до него километров 12 по горам прыгать, а нам хотелось обратно в лагерь и пожрать.

Повернули мы и направились обратно на Чуйский тракт.

С Шайзадой Шуре драться не пришлось, чему он был, похоже, рад. Через год пошел он в ВДВ. Служил под Баку в разведроте связистом. Морзянку выучил и с парашютом попрыгал. Их часть вводили в Баку разгонять тамошний Народный Фронт. Стреляли по боевикам из КПВТ. От крупнокалиберных пуль головы боевиков разлетались как арбузы на рынке. Шура был связистом, поэтому сам скорее всего не пострелял.

Писал мне письма как нашел старинное захоронение под Хырдаланом и отпросился у старшины "произвести осмотр мослов". Нашел в зубе черепа синюю пломбу. После стрельбы в Баку стал писать странные письма, что если я свяжусь со всякой антисоветской сволочью, то он меня сам своим штыком заколет. После армии встретились пару раз. Нормальный Шура. Штыком больше не пугал.

После этого я поехал в Америку, а Шура женился и по рассказам знакомых, пытался убежать воевать в Чечню, чего ему вроде бы не удалось.

Вот такие дела.

Автор: Костик