Задача: Зае#$ться, выпить весь свой спирт, выпить спирт противника, про@#ать как можно больше полезных вещей, поразить комаров противника, испугать все живое в районе высадки, и устроить теракт в районном центре Оленегорске.

Николай, насколько я понимаю, всегда был уверен в том, что выдвигаться на задание без внушительного запаса патронов и сухарей нелогично. Когда я предложил взять ему на задание не более двадцати патронов он без колебания согласился. Коля без патронов - что Леха без туалетной бумаги (народная мудрость))))

И взял девяносто патронов. Вот такая нетривиальная арифметика! А сухарей - отдельный рюкзак. Было бы триста девяносто - взял бы и их. Но под рукой не оказалось. Стратегическая моральная взрывчатка именуемая в простонародии СПИРТ-96 была укомплектована, а значит, все остальное не важно. Были, конечно, и тушеные коровы, завернутые в жесть, и аккуратно закрученные растертые зерна пшеницы, и даже вырезки сочных кусков свиного целюлита.

Сознание боролось с мыслью, что операция может стать последней, и карьера разведчиков может бесславно закончиться. В поезде пришлось сознание притушить. Бутылка виски и немного спирта стерли память о несуществующей более цивилизации и мы, освещая лысыми репами вагон, обдумывали аспекты секретного задания.

К концу поездки наши лица разгладились и распухли, глаза сузились, - лучшая маскировочная маска для мест заброски. Коля стал похож на басурманина и мне, даже показалось, что в его чехле с Сайгой лежит огромная секира. Лысый череп, черная клочковатая борода, две узких монгольских полоски на месте глаз, и хищная улыбка поутру заставили меня вздрогнуть, когда я очнулся прямо перед высадкой с бронепоезда.

Машина до места прибыла в назначенный час. Когда пропило три пива на станции. Перед нами открылись те самые горы, о которых писали в самых ужасных исторических изданиях - Ловозерские тундры. Родина древней гиперборейской цивилизации. Нам стоило большого труда начать движение мимо рудника. Пиво наполнило нас истомой, а глаза сузились до размеров, таких, чтоб в них могло проникнуть только жало комара. Не больше.

И мы двинулись. Отошли метров триста, сильно утомились и сели на привал, чтобы выпить спирту. Напиток оказался тяжелым, Коля чуть было не испугал бедную карликовую березу после первого глотка, - она еще больше приникла к земле. Тропа ясно прослеживалась, впереди, казалось, невысокий подъем по тропе, а там и вниз. Однако камни стали превращаться в немереные булыжники, тропа исчезла, появился снег.

Все это скопление гипер камушков, и вообще сами горы, напоминали стройку на нулевом цикле. Как будто огромные гиперборейские самосвалы решили построить здесь нехилый дом, собрали бабла с гипербореев, завезли тысячи тонн вулканического гравия, вырыли посреди котлован, который, ясное дело, превратился в лужу, названную потом Сейдозером. Затем главный гиперборей Куйва решил свалить в Тибет с деньгами, но боги разгневались и размазали подлеца по скале. Теперь в назидание другим махинаторам - его портрет отпечатан на горе. Если присмотреться, в руке у него не копье, а мешок с древней валютой+ Ничего не меняется со времен начала цивилизации. Наверное, остальные представители древней культуры удавились, не сумев пережить кидалова.

Пот катился с нас ручьями - это выходили жидкости, залитые до перехода. Мы даже дали начало какому-нибудь горному ручью. Назовем его "ручей потный", допустим. Карабкались мы, карабкались, пологая тропа превратилась в крутой подъем. С камня на камень, два опухших Сизифа толкали вверх самих себя со шмотками.

Наконец перевал, мы разлеглись посреди мха и стали победительским взором осматривать луг и кустики, куда нам надо было спуститься с перевала. За ним ясно проглядывалась цель маршрута - Сейдозеро.

- Километр, где-то. - Сказал Коля, кусая "приму". - Там за кустами выйдем к озеру.
- Да ты что! - говорю, - никак не километр, все полтора!
- Да нет, километр!

А дальше, дальше с лугом и кустами произошло удивительное превращение. Мы ползли вниз, огромные глыбы никак не прекращались. Достаточно было разок оступиться, и можно было оставить свои опухшие морды с коротким ежиком прямо на камнях, - эдакое разнообразие среди монотонно зеленеющего мха.

Луг превратился в рощу, а мелкие кустики оказались соснами. И вообще, пропахали мы по этим камням чуть больше километра. А точнее - около семи! Очень вкусная вода из ручья, холодная, рука стынет, когда набираешь флягу. При первом заполнении фляги я обнаружил, что задание в некоторой части выполнено. Я потерял бутылку со спиртом, видимо приложившись задницей об камушек на спуске.

И вот мы на первой стоянке. Дальше ноги идти отказывались, при вскрытии ботинок и носков - оказалось, что ноги ободраны, растянуты, сбиты. Нужно время, чтобы идти дальше. Как по команде мы упали в мягкий мох, будучи уже на берегу широкой речки, впадавшей в озеро. Не дошли метров триста. И стали восстанавливать утерянную при переходе маскировку. Достали оставшийся спирт, разбодяжили его, нарезали сала, сухарей. Вскоре мы уже были готовы. Усталость сало и спирт на солнце, вокруг красота. Несмотря на ледяную воду в реке, мы разделись до гола и плюхнулись в воду. Это был оргазм!

Натертые ноги, пропотевшее тело, разгоряченные лбы опустились в прозрачную ледяную воду, и жизнь предстала совсем в других красках. Затем стандартная процедура кутежа, жрачка, и мы, отдохнув, пошли на разведку. На берегу озера нам попалась группа извращенцев. Жили они там с неделю. Но разглядеть их лица мы так и не смогли. И не потому, что глаза наши уже не различали лиц, а потому, что извращенцы не показывали их нам. Четверо в бане, не считая древней тетки, показывали только скудные обрюзгшие задницы.

Они парились, сидя в шатре, и периодически выскакивали оттуда, проносясь мимо нас в воду с криком "Ребята, вы не слабонервные?" Потом забегали обратно в баню, где мы высказали им свое презрение молчанием. Вскоре мы ушли. Не попрощавшись. Такова наша месть. Следующий день мы просто отдыхали. Спали, лечили ноги. Разыгрался ветер, поднялась буря. Палатку сдувало, но мы прижали ее изнутри сытыми, пьяными телами.

А через день, все таки тронулись в путь вокруг Сейдозера, чтоб выйти наконец к Ловозеру. Неспешно поели, собрали манатки, и двинулись искать тропу. Предстояло пройти сквозь таежный лес по камням и мху. Земли - обычной для нашего понимания здесь не было вообще. Шли нудно и долго, пили много воды, завели себе с полтыщи друзей, роящихся вокруг.

Разыгрался ветер. И как-то прямо сразу набежали тучи. Мы пропотевшие, мокрые, уже подуставшие сели под елку. И тут полил дождь, резко, нагло, противно. Коля достал плащ палатку, мы легли на рюкзаки, накрылись, и пригубили стратегические остатки спирта. Пока ветер с дождем пытались нас сдуть, мы, прижавшись друг к другу, как два орангутанга, заснули.

Проснулись, - надо идти. Начались болота - все мокрое, какие-то ручьи, через которые мы скакали как горные козлы. И приблизились к другой части озера, пройдя за день километров девять. Но с учетом петляний, болот, подъемов и спусков, наверно побольше. Встали в месте, где что-то было не так. Корявые березки, небольшой пляжик, и… тишина. На смену буре пришел штиль. Также резко. Что именно в этом месте было не то - непонятно. Но что-то давило. В палатке всегда лежали заряженные ружья. На всякий случай.

С утра, после завтрака, просушивая обувь, нам встретился причудливый дядя. Кожа на его лице вся обвисла, взгляд дикий, волосы в разные стороны..

- Я, - говорит, - полтора месяца шатаюсь здесь. И по ту сторону Ловозера ходил, и где вообще я только не был. Денег нет, все потерял, еще шесть дней надо где-то прокантоваться. Потом в Мурманск. А там меня встретят, и я еще полтора месяца буду шататься на катамаране по морю. Жесткий дядя. Соваться на ту сторону нам категорически не советовал, говорит - даже оленеводы ушли. Глушь, - пропадем! Мы поболтали и распрощались.

Затем тронулись дальше и, совсем близко, километра через три, встретили егеря. И вышли на речку, соединяющую два озера. Хайвей! Тропа хорошая, идем быстро. Вот, мы пришли к Ловозеру. Огромные просторы воды, за ними виднеются тундры. Горы остались позади, и мы решили изменить маршрут и пробраться вдоль гор к конечной точке - поселку Ловозеро. На пляже, куда мы вышли по левую руку от нас увидели палатку, рядом с ней сидел мужик, всем своим отдохнувшим видом показывая, кто здесь хозяин. Я снял рюкзак, убрал в него остатки совести и подошел к нему:

- Извините за беспокойство, - вежливо так, издалека, начал я, - вы не могли бы подсказать, как пройти к Москве, погода чудная, смотрю, вы здесь на долго, а раз так, значит есть спирт, которого у нас почти нет. Продайте? - Я закончил монолог, потупил взгляд и аккуратно стал ковырять носком травку. Мужик, которого звали Валентин, приподнял брови, посмотрел на меня как на образец наглости из палаты мер и весов. Но за словом в карман не полез и тут же выдал:

- Ну, раз мы здесь в Гиперборее, значит и запасы гиперборейские. Сколько надо?
- Поллитра.
- Вот здесь примерно поллитра. - Он дает мне литровую пластиковую бутыль, наполовину булькающую.

От денег отказался, что приятно нас поразило, и я, упомянув что-то типа "Все люди братья, тем более на севере", еще поковырял носком траву и незаметно удалился. Коля тем временем следил с берега за мной, фотографируя пейзажи. Мы тут же накинули рюкзаки и быстрее в лес. Чтоб не одумались! А в лесу, поняв, что жизнь то, в общем, налаживается, решили сегодня далеко не уходить и встать поодаль на косе, где-нибудь в километре. Забрели в глушняк, там опять упали на мох, и решили расслабиться.

Спокойно поели, Коля запалил костер, собрали удочки, закинули, и стали любоваться природой. Неожиданно мы поняли, что где-то что-то горит, но не в костре. Оказалось - несколько искр из костра залетели в дырку под корнями березы, она стояла на камнях, и ветер раздул под ней настоящий пожар! Мы его тушить водой, а он внутри - как топка. Полчаса тушили - наконец потушили.

Надо отметить, что солнце здесь ходит вокруг гор, практически не садится в это время года, и всю ночь светло как днем. Время мы не наблюдали, но вдруг, к нам по берегу кто-то идет! Оказалось - Валентин. Он, якобы, нес сачок по берегу, где подальше ловил рыбу его сын с другом. Естественно, тут же был налит его же спирт, и…Приехал сын с другом, потом жена Валентина, потом пришли предложения перебраться к ним. В общем, до утра квасили, ребята на лодке съездили еще за спиртом, фоткались, ржали, издевались над местными легендами. Валентин именовал себя не иначе как "главный Гиперборей". Мы не возражали.

Утром, проснувшись, мы почувствовали себя покинутыми. Солнце, похмелье. И даже не знаем - действует ли ночное предложение гиперборея. Затем на лодке приехали ребята, мы быстро собрались и поехали к ним.

- Мы до вечера у Вас тут потусуем, а с утра свалим. - говорим мы, ставим рядом палатку, и дальше можно опустить.

Были местные на лодке, им было заказано водка с пивом, была опять ночь в без сна, опять все выпито, гуляли, шатались. А с утра!

- Билетов нет, Коля! - говорю я, перерыв всю палатку. Они лежали у меня вместе с картой во внутреннем кармане куртки. - Похоже, вчера ночью потерял на тропе.

Пошли искать на тропу, ничего не нашли. Зато егерь нам сказал, что проходила группа в сторону, откуда мы пришли и нашла билеты и унесла их. Говорит, оставят в кассе в Оленегорске. Нам тут же пришла идея оставить тяжелые рюкзаки на тропе, чтобы их кто-нибудь нашел и тоже оставил в кассе в Оленегорске..

Захотелось дичи. Тем более, потеряв билеты, ситуация была признана экстремальной и мы не стесняясь начали пить выданный нам женой гиперборея резервный спирт. Дичи нет, стрелять нельзя, рядом егерь. Пошли к нему объяснить, что без дичи нам ну никак нельзя, а что если ее купить? На что егерь - тертый мужик в годах ответил:

- Пострелять хотите?
- Нет, что ты? - Удивились мы, вспомнив про боезапас в рюкзаках. - Так просто, интересно.
- У нас здесь - это не у вас, строго с этим.

И мы похоронили надежду прибить пару уток, летавших здесь как Боинги в Домодедово. Вместо этого на лодке с ребятами катнулись по Ловозеру в поисках легендарного отшельника, живущего здесь где-то на острове. Его прозвали Пушкин, за то, что писал стихи. Жил он натуральным хозяйством, ловил рыбу, менял ее на продукты и всякую ерунду. Его мы не нашли, зато нашли обжитой домик какого-то другого отшельника, самого его не было, рыбачил где-то. Домик был на славу! Небольшой, но очень уютный. При входе печь - она же баня, в комнате здоровенная кровать, в огороде парник, а там клубника!!! Такого мы не ожидали. Очень чисто, ухожено, оленьи шкуры лежат.

В общем, в этот день мы спокойно допили все до капли и улеглись спать. За ночь мурманские парни наловили сига и хариуса, приготовили обалденную уху, и мы начали готовиться к отъезду. Накануне мы договорились с Петровичем, что он нас забросит на полуостров, где мы ЛЕГКО пройдя несколько кило выйдем к одному из внутренних горных озер, а оттуда легко добраться и до поселка. Петрович запустил мотор, и как вжарил на резинке по волне! Мы скакали в лодке как два теннисных шарика. Высадил нас на каком то пляжике в достаточном удалении от гор.

- А дальше, вы легко пройдете по речке "светлая" до озера "светлого" - сказал, показал на карте, и уплыл. У него в лодке я оставил флягу. Долго мы потом матерились над оригинальной шуткой егеря Петровича. А может, это была месть? Попали мы в таежную тундру с болотами и непролазными чащами. В награду, конечно, порадовались глаза - попадались на болотах огромные поля нетронутой морошки, ее здесь были залежи.

Наконец дошли до реки, достаточно широкая и бурная. По левому берегу продираться стало просто невозможно. И мы, разувшись, поперлись на другой берег. Штаны, закатанные выше колен, наблюдали как под ними бурлит ледяная вода и мелькают скользкие камни, но благополучие их длилось недолго. В голове внезапно возник термин из школьного курса физики под названием преломление. Около противоположного берега оказалась стремнина и штаны промокли до трусов. Странно, но вопреки традиции, я НЕ пр@#бал ботинки зачем-то бросив их на берег через треть оставшегося водного пути. Каким-то непостижимым образом они, упав на берег и дернувшись вернуться в Ловозеро с течением реки, вдруг застыли на крутом берегу. Перебравшись, покурив, убив пару сотен комаров, двинулись дальше.

Жесть. Места здесь такие, что баба-яга, свалила бы отсюда. Камни, мох, везде поваленные деревья, идти кое-как. Хотя болот уже не было. Мы начали подниматься в гору. И тут мы увидели нечто заставившее нас зарядить ружья. Две здоровенных кучи дерьма, причем довольно свежие по вкусу, заставили нас прибавить шагу и свалить из этих мест. Хорошо, что завтрак наш весь растворился, а то бы мы рядом добавили бы еще две. Долго мы выкарабкивались из этой жопы, пока не показалось плато горы, вокруг которой текла река, и соответственно наш ориентир.

Коля предложил уйти наверх на плато, чтоб срезать крюк, который делала река. А на плато… Что-то не так. Какое-то ощущение опасности. Тишина, рой комаров, ни ветерка, карликовые березки и повсюду ягель. Остановились на перекур, огляделись. Коля ощетинился. Какой-то нездоровый фон. Огромные валуны, между камней пещеры. И, как будто, кто-то наблюдает за тобой.

Мы ушли с этого места и увидели крест. Стоит посреди безлюдного плато деревянный крест с десятью табличками. Весь обветрен, обтерт, таблички жестяные, но на них ничего не видно. Видно краской было написано и со временем сдуло. Было не до шуток. Коля предложил идти по плато и уходить в гору, река внизу как-то зловеще бурлила, и спускаться к ней не хотелось. Однако я понял, что силы мои на исходе, воды практически нет, к реке придется спускаться.

Пока мы грели тушенку, отдыхали и набирали воду, Коля залег с ружьем, явно чувствуя кого-то или чего-то. Немного взбодрившись, поев, попив, стали карабкаться обратно в гору. Сил значительно прибавилось, и мы вышли на достаточно высокую отметку, где шли по асфальту. Так Коля назвал черные широкие окаменевшие потоки лавы.

Река где-то внизу, и, действительно, пройдя по горе, мы здорово срезали. Наконец за очередной каменной грядой мы увидели озеро Светлое. Кто его так назвал - непонятно. И речка и озеро выглядели мрачно, несмотря на названия. Это был конец перехода, ноги шли на автомате. Набросились стаи гнуса, неизвестно откуда.

Спустившись на озеро, нашли неплохое местечко. Поставили палатку, очень захотелось окунуться в ледяную воду - смыть, уже начавший каменеть пот. Быстро раздевшись и зайдя в воду, полчища гадов принялись ужинать мной. На одно движение рукой с мылом я совершал пять движений всеми частями тела, дабы избавиться от кровопийц. Я доставал их из подмышек, из волос, из… пардон, задницы.

Зато после потного перехода это был нереальный кайф помыться и плюхнуться в палатку, где кроме гудения ног уже ничего не слышно.. За мной в воду пошел Коля и я прослушал арию под названием "Ай, ай, е@ вашу мать! Твари !"

Озеро был окружено горами, легкий ветерок гулял по воде. Покушав, мы наконец решили поймать рыбу. Кидали тесто на крюке, мошек каких-то. Кто-то клевал, но кто именно так и не поняли. Скорее всего - омар, на крайний случай лобстер. В общем, поймать ничего не удалось. А засыпал я в этот вечер под равномерное скатывание Коли вниз, в ноги палатки. Это мы ее так поставили - под уклоном. Другого места не было, и Коля всю ночь упражнялся - то скатывался, то поднимался. Даже здесь проявился его дух покорителя вершин палатки.

Утром мы запланировали марш-бросок до речки Сергевань, что было уже близко к поселку. Однако с горы, по тропе, уже с легкими рюкзаками, мы доскакали до реки очень быстро. И решили не морочить духам местных гор голову и выбраться в этот же день в поселок. И рванули. С десяток километров по тропе мы буквально пропорхали - и, вот оно! Поселок Ловозеро. Где-то с полтора километра. Но что это?

- Еще немного жести осталось. - Сказал Коля и мы вошли в очередное болото. Конец пути уже виден, водой не запаслись, воображение рисует палатку с холодным пивом.. Но йо ка эль эм эн! Эта вонючка выбила из нас последние силы, и когда мы ступили на твердь цивилизации, даже местные собаки шарахались.

Вот и все. Пиво естественно было добыто, а дальше - финальная часть - приобретение человеческого облика. Сели в машину и до станции Оленегорск, где нас должны были ожидать билеты.

Билеты нашлись. Гостиница. Холодный душ. Осталось НЗ. Тушенка с рисом. Под водку и пиво, не выходя из номера на остатках газа приготовили еду в котелке, закусили салом. Мы еще не поняли, что вышли в цивилизацию. А на следующий день, сбив все деньги, подумали - что отпуск это неплохо даже в Оленегорске. Шикарная баня, поход по злачным местам и т.д. и т.п.

Короче говоря, сели мы в поезд, немного не рассчитав денег. Слили все! Учитывая, что перед отъездом в номере мы все-таки постреляли. Точнее я. Ружье в начале пьесы, висевшее на стене выстрелило.

При разрядке ружей, один из патронов геройски пробрался в патронник моего ружья. Меня об этом, естественно, он не предупредил. И я, с легкой совестью, уверенный в собственной безобидности, стреляю в потолок! Грохот, дым, штукатурка с неба, и… тишина. Мы с Колей несколько секунд смотрим, друг на друга глазами опупевшего страуса, потом резко вскакиваем и начинаем заглаживать следы охоты на штукатурку. Она, оказывается, тоже запрещена в это время года.

За пятнадцать минут мы полностью собрались, вылизали все что можно, приняли блаженные выражения лиц… Никто не пришел посмотреть на безобразие. Черное пятно от дроби немым укором и напоминанием осталось светиться в Оленегорской гостинице. А после - поезд, яйца, колбаса, водка и дерганый сон. С двенадцатью рублями за пазухой мы вызвали красный вертолет "Чугебы" марки subaru, и были спасены Героем спасателем Русом!

Короче, господа, поставленные задачи выполнены, о чем сим отчетом мы вам и сообщаем.

Извините шо многа букаф, было многа ащчущчений, не мог я их вычеркнуть.