Едем на Новый Год в Олбани - столицу Нью-Йорка. На хайвее мокрый снег со льдом. Вести страшно. По обеим сторонам в сугробах тела слетевших машин. Из сидюка звучит ободряющее:

Нас извлекут из-под обломков,
Поднимут на руки каркас…

Что-то со стеклоочистительной жидкостью. Не брызгает. Кончилась, наверное. Останавливаемся на заправке. Вылезаю из машины в пургу, нащупываю в кармане пару долларов на бутылку Windshield. Говорю Лене: «Открой, пожалуйста».

Лена наклоняется под руль, где должна быть ручка для открывания капота. Дергает-дергает – капот не отпирается. «Не получается!» - кричит. «Попробуй посильнее дернуть», – говорю. Лена тянет изо всех сил.

«Ой! Она оторвалась!»

Подхожу к ней. Лена держит в руке вырванную с корнем пепельницу. Успокаиваю. Говорю, что все не так страшно. Пепельница водворяется на место. Тяну правильную ручку. Капот щелкает и подпрыгивает.

Бывает… Как-то по телеку чье-то видео показывали: подъезжает к дому женщина на Саабе, а из бензобака за ней тянется шланг, выдранный из заправки.

Так вот, заглядываю машине в кишочки. Бутыль со стеклоочистителем полная, даже не замерзла. Захлопываю крышку и прошу Лену побрызгать на стекло. Брызг нет. Ковыряю пальцем дырочку, из которой они должны проистекать. Отколупывается кусочек льда, и мне в лицо ударяет синяя струя. Это Лена добросовестно продолжает нажимать на кнопочку. Утираюсь и проковыриваю лед на второй дырочке. Причина неполадки выявлена и устранена. Два доллара сэкономлены.

В Олбани нас ждут друзья: Миша, Элька и трое их деток. После долгих рассказов за жизнь начинаем соображать, какая у нас agenda, то бишь план действий на ближайшие дни. В Олбани есть парочка скалодромов. Один из них: A.I.R. - Albany’s Indoor Rockgym нас заинтересовал. Собираемся и едем туда всей толпой.

Снаружи это заведение выглядит как-то низковато. Заходим. Потолки действительно не выше 6 метров. Нас встречает радушный хозяин – подтянутый седовласый дядечка. Обстановка такая: с потолка свешиваются веревки, на которых на одном конце карабин, а с другом Гри-гри с еще одним карабином. Дядечка за пару минут объясняет как пользоваться Гри-гри и удаляется. Интересно, что крепление к потолку у некоторых веревок ездит в длинных пазах, так что можно с верхней страховкой лазать длинные траверсы и перелезать по потолку с одной стены на противоположную. Веревка будет ехать за тобой.

Есть еще одна достопримечательность: пещера. На большинстве известных мне скалодромов пространство между стеной и щитами ничем, кроме железного скаффолда не заполнено. Местный дядька постарался и построил в этом пустом месте очень запутанную систему узких ходов от пола до потолка и над потолком. Получилась пещера-лабиринт. Сложность ее такова, что один местный парень мне пожаловался, что он в ней уже месяцы лазает, но никак не может найти потайное место, которое дядька-хозяин называет Святой Грааль. Может, и нет его там. Дядька хитро посмотрел и сказал, что есть, но где не скажет. В паре мест пещера заканчивается дырками под потолком. Там висят веревки, обвязки и карабины. Долез до туда, надел обвязку, пристегнулся и едешь по веревке к следующей дырке на противоположной стене.

Не знаю насколько эта забава с пещерой помогает тренировать настоящих спелеологов, но удовольствие от лазания по лабиринту неизгладимое.

Еще на скалодроме много щелей. Американцы любят лазать по щелям. Я попробовал, но как-то не пошло. Совсем другая техника нужна. Не умею правильно заклинивать ни руки, ни ноги.

Зато по мелким джибам (мелким зацепкам размером с пол-виноградины) получилось хорошо. Кстати, в Олбани их называют «гибы». Ни разу не видел как это пишется, но полагаю, что «gib». Поэтому одни говорят «джиб», а другие «гиб». Хозяин явно любит пассивы. Ручек почти нигде нет.

В зале для боулдеринга человек десять. Обстановка напоминает миры будущего Стругацких: красивые, атлетически-сложенные юноши и девушки по очереди подходят к стенкам, улыбаются друг-другу, подстраховывают товарищей… Может, им нравится друг-друга трогать, но когда сзади тебя, кроме мата, страхует еще и живой человек чувствуешь себя гораздо спокойнее.

Одна девушка рассказывает, как она была в Peace Corps добровольцем и работала в таких странах как Казахстан и Турция. Ей хочется побывать в еще более отсталых странах, таких как Судан и Эфиопия. Прямо как Максим Камерер на Саракше.

Все очень спокойны и дружелюбны. Один парень есть какую-то пиццу из пенопластовой коробки и предлагает кусок товарищу, говоря, что еда очень вкусная.

Насладившись стенками, боулдерингом и пещерой, отчаливаем, поблагодарив хозяина за гостеприимство.

На следующий день идем с Мишей вдвоем гулять в лес. Снега нет, но холодно. Миша рассказывает, что тут недавно сидели охотники у домика на своей property. Проходит мимо китаец с ружьем. Они ему кричат, что тут их собственность, и ему следует удалиться. Возможно, сказали они это не слишком вежливо. Китаец обиделся, скинул с плеча ружьишко и с трех выстрелов уложил троих наповал. Из дома выбежали двое детей. Он и их застрелил. Потом со спокойной душой ушел. В доме оставалась женщина, которая увидела номер охотничей лицензии китайца на его куртке. По этому номеру китайца нашли и повязали. Скоро суд.

Идем по лесу. Встречаем людей. Издалека смотрю: нет ли ружья, не китайцы ли?

Видим два ледяных водопада. Очень красиво, но холодно. По возвращению на парковочный лот нас ждут удобства цивилизации: отапливаемый сортир со столиком для смены памперсов младенцам и специальная Warming Room – комната для сугрева. Там стоит столик и лавки. Садишься за столик и разогреваешься…

У Миши дома нашел старую книжку. Берман «Юный турист» 70-х годов издания. Прочитал от корки до корки. Книжка написана до гортекса. Восхваляются качества брезентовой штормовки: намокает, от холода дубеет и таким образом защищает от ветра.

Есть палатки двух типов: шатровые и двускатные. Попытки создать их гибрид ни к чему хорошему не привели. Написано до появления геодомных палаток.

Понравился параграф про выбор трусов. Привожу по памяти: «трусы – интимная часть туалета… Я предпочитаю детские трусики 38 размера, хотя брюки у меня 42-го… Они плотно облегают и не мешают при ходьбе… Что посоветовать девочкам – не знаю. Не должен же я все на свете знать. Могу сказать только, что к выбору нижнего белья в походе следует отнестись очень серьезно».

Вспомнилась другая книжка из детства – «Мальчику-подростку». Там советовалось, что для того, чтобы побороть ненужное половое влечение, следует сходить с девочками в дальний поход. Подразумевалось ли при этом, что в дальнем походе девочки так достанут своими идеосинкразиями, что потом на них смотреть не захочешь?

Подходит к концу наше прибывание в Олбани. Попрощавшись, едем в Нью Йорк навестить божественных родителей Леночки.

Что мы в Союзе знали про Нью Йорк?

Небоскребы-небоскребы,
А я маленький такой…

Эту и другие эмигрантские песенки крутили у нас в археологической экспедиции на Алтае летом 1986 года.

Люба-Любанька, целую тебя в губоньки
За то, что ты поешь, как соловей.
Сегодня ты на Брайтоне сияешь,
А завтра, может, выйдешь на Бродвей.

Одна девочка лет шестнадцати, опираясь на лопату, мечтательно сказала, как бы ей хотелось пройтись по Бродвею с парой пистолетов у пояса. Да уж…

По Бродвею с пистолетом не походишь. Там мюзиклы, все такое. Не так давно полицейский застрелил на улице маленького мальчика. Ему почудилось, что у него в руках пистолет. Оказалось - шоколадка.

Когда улетал в Америку, погранец на паспортном контроле – молодой парень-срочник посмотрел на меня с презрением и спросил: «Нью Йорк, што ли?» И злобно стукнул печатью по моему паспорту. Мол, мне тут еще до дембеля топать и топать, а ты – ненамного меня старше, укатываешь в Нью Йорк. Ну и нахрен нам твой Нью Йорк!

Бруклин – жуткая дыра. Пребывание там портит настроение. Икра – мукра, соус ткемали, один сортир на квартиру. Но все говорят, что живут хорошо. Просто замечательно. Одеваются прилично: рубашки с воротничками, дорогие платья, юбки, меховые шубы и кожаные куртки. Все как в Союзе. Кто в Америке носит кожаные куртки? Русские да турки. А меха? Одни русские. Это не плохо, просто это не для меня. Ну разве красят девушку меха? Разве что некрасивую девушку…

Лена с Даником пошли на Бродвей смотреть детский мюзикл. Я остался на диване читать Макса Фрая. Хотели сходить на скалодром в Манхеттене – не склалось. Дистанции там огромного размера, дороги запружены, метро поганое.

Посмотрел на Интернете про местные скалодромы. Выглядят хорошо, но дороговато. Rock gym на Манхеттне, где боулдеринг накручен самим Вадимом Винокуром - $25 с носа за раз. Другие подешевле, но как минимум $12 за вход. В день, когда мы хотели с Леной туда поехать, нас утром потащили в какой-то детский музей в Нью Джерси – два часа туда, час там, два часа обратно. Платить на мостах и хайвеях > $20 за поездку. Музей – картонные аляповатые замки, динозавры и подобная фигня. У детей это вызвало смешанный интерес.

Едешь по New Jersey turnpike (платный хайвей) мимо аеропорта Newark. Вдоль дороги индустриальная зона: синеет ангар Ikea, стоят огромные белые пузыри-цистерны с красной каплей Lukoil. Распродали всю маму-Америку шведам да русским…

Приехав домой, мы с Леной ощутили упадок сил и на скалодром не пошли. Ехать туда было больше часа. Влом. В следующий раз, когда будем умнее.

После встречи Нового Года в кругу семьи, покинули город контрастов и поехали домой. Нью Йорк што ли? Эка невидаль: Нью Йорк.