Итак, кому тут мало отчетов?
Коротко я говорить не умею;
NB для любителей спорить и критиковать: выражаю исключительно свое субъективное мнение.

Счастье – это ноги, представляющие собой сплошную рану в пушистых и уютных домашних тапочках; это чашка натурального, а не растворимого кофе с натуральными (а не сухими!) сливками; это горячая ванна: о чудо вода бывает не только холодной, хлещущей кусочками льда по лицу с неба, но и ласковой, лечащей уставшее тело.
Проблемы? на работе? в личной жизни? Бред! Проблема – это удержаться отмороженными пальцами на скале, а все остальное – это мелкие недоразумения, закрадывающиеся в жизнь для того чтобы отвлечь, попытаться заменить собой то главное, что понимаешь, но никогда не сможешь передать словами… потом, после всего того о чем помнит даже самая маленькая пульсирующая венка в пальцах ног от места где нас выгрузили из «мусоровоза» выше Гузерипля и до последней ступеньки на 2 этаж дома Ашота. Эта информация впечаталась в ДНК, дополняя тот самый «дурной ген», который тянет искать приключений на свои «вторые 90»/ Но обо всем по порядку.

27 апреля
Курск. Дом (место, где я ночую чаще всего). Блин, такой тяжелый рюкзак! Надо вытащить все лишнее, например второй пакет гречки,… нет, ее выкидывать нельзя на случай голода, надо выкинуть печенье. Правильно, оно вредно и калорийно, выкину пачку печенья… или даже 2 пачки. Собственно облегчилась только совесть. Что, 37 кг? Как я буду ходить с таким рюкзаком? Да легко! … но медленнооо;.
Вокзал Курска. Почему мой поезд загнали на самую дальнюю платформу и только через переходные мосты? Сколько он тут стоит? 12 минут? Бегом! Спина, заткнись – всем тяжело! Вверх, по мосту, вниз, по разбитой платформе, по шпалам, где мой вагон? конечно в другую сторону! Кто эти добрые люди, которые забрали злостного синего спиногрыза, и отвели меня на мое место? Валерий и Алексей из Калининграда, очень приятно!

28 апреля
Поезд. Я еще не знаю этого слова, что не мешает, однако, им заниматься: матрасничать в поезде.

29 апреля
Краснодар. Вокзал. Около 2 часов ночи. Бодро выгружаемся с рюкзаками (и совсем он не тяжелый!) и, побродив несколько минут, обнаруживаем автовокзал, его кассу во внутреннем дворе и автомат с кофе – подарок судьбы, ибо не знаю, как бы я выстояла без него 4 часа на улице в ожидании автобуса, т.к. бравые калининградские парни по своей природе отличаются особо тонкой душевной организацией и ни за что не желают сидеть внутри здания вокзала, где им в каждом встречном мерещатся бомжи.
Наконец-то автобус! Рюкзак в багаже, место у окна и больше ничего не надо для маленького счастья… Конечно для полного счастья не хватает повышения общего уровня культуры и образованности у населения, но это, по-моему, также невозможно как мир во всем мире.
Майкоп. Он запомнился ухоженными тихими улицами, мечетью и тем, что в кафешках полы моют с хлоркой как в больницах.
С Майкопе у будущего старосты 3 отделения открылся дипломатический талант в финансовых переговорах с таксистами, которые в его исполнении были быстрыми и безапелляционными.

Гузерипль. Надежда на комнату с душем и теплым туалетом растаяла при виде большого скопления народа с явным намерением в горящих глазах прыгнуть в холодную мокрую воду и сплавляться на рафтах и катах, а также их многочисленных судей и групп поддержки. Так что походная жизнь началась на два дня раньше запланированного, что компенсировалось наличием большого количества выездных кафе с оригинальными блюдами национальной кухни типа «хаш» и другими плохозапоминающимися названиями. Первый день в Гузерипле был отмечен пробным восхождением на местный склон, тестированием «горной капусты» на вкус и переносимость организмом и домашним вином в настоящих бокалах (а не пластиковых стаканчиках) за столиком на берегу горной реки.

30 апреля
Гузерипль. Воистину при дурной голове ногам покоя не видать! Вчерашний девиз Лехи «Пойдем, все равно делать нечего!» похоже, становится нормой жизни и реально все равно куда идти. Хаджохская теснина – изуродованное окультуриванием чудо природы! Есть два вида посетителей: туристы и путешественники – вот ради вторых уродуется ярко-желтыми перилами такое великолепие. Это реально стоит увидеть, ибо ни скудный язык, ни фотоаппарат не передадут ту мощь и красоту, которую можно только ощутить совокупностью всех известных и неизвестных науке человеческих сенсоров.
Еще там мне довелось поиграть с настоящим медведиком Маней и даже безуспешно попытаться сдвинуть ее хоть на несколько сантиметров за задние лапы; а также заслужить от друзей обещание памятника в виде 2метрового шила за энтузиазм в поиске подвесного моста.
Вернувшись тем же путем, т.е. автостопом, в Гузерипль, мы обнаружили значительное пополнение в наших рядах и даже обострившимся шестым чувством угадали, что вон тот замечательный человек;) в зачетных полосатых штанах есть наш начальник (главнюк)!
Ничего страшного в этот вечер не произошло, кроме того, что троих приговорили быть старостами и черт меня дернул за язык ночью цитировать Булгакова…

31 апреля aka 1 мая
Гузерипль. Первое занятие – психологический тренинг «Спасработы». Направлено на то, чтобы все поняли, что в их интересах ходить своими собственными ногами, как бы не велико было искушение покататься на ближнем или носилках.
После занятия как есть в обвязках и с железом мы пошли смотреть снаряжение на местную ярмарку, хотя весь наш вид говорил о том, что снаряжение – это то, чего у нас уже до фига, и пришли мы подработать в качестве манекенов! В этот день мой рюкзак стал тяжелее не только на массу прокатного железа и каски, но и на целый дождевик, который я настолько искренне благодарила в лагере, насколько сильно проклинала, когда одела его на 2А.
Вечером лекция по медицине и гигиене, которую особенно приятно слушать, искупавшись в роднике.
Но надо собирать рюкзак и заставить себя рано(!) уснуть, т.к. завтра рано(!) вставать… эх не знали мы тогда еще, что такое рано!

2 мая
Гузерипль. Утро. Темно, сборы, главное ничего не забыть – ведь в рюкзаке только «самое необходимое», выверенное до грамма. Рюкзак совсем и не тяжелый, не тяжелый, не тяжелый, не тяжелый, не тяжелый…
КамАЗ, с бортиками: очень мило и не жарко. Веточки выгрузили, загрузили туристов и рюкзаки, ноги мне зацементировали ими же – особо упитанными туристами и самыми тяжелыми рюкзаками, теперь точно не сбегу!
Приехали… какая жирненькая прелестная грязь!
Сейчас правильно затяну рюкзак и он превратиться в пушинку, в большую синюю пушинку. Ага, вот еще палки-телескопы, чудо инженерной мысли призванное всячески облегчить жизнь туристу – теперь-то я точно долечу до приюта Фишт и вообще получу удовольствие от прогулки прямо в процессе.

Хорошо идем, еще бы знать куда или хотя бы знать того кто знает дорогу.

Эврика, у меня аллергия на большие синие пушинки, проявляется болью в плечевых суставах и общей разбитостью – ничем другим нельзя объяснить такую странную реакцию на легкий рюкзак, да еще при наличии чудо-палок-скороходов, т.е. телескопов!

Привал. Как это мы умудрились за 3 часа пройти всего 4 км?! Просто пространственно-временной коллапс какой-то!

Кто сказал, что тут 2 перевала? Их уже было не меньше 3, а мы, по мнению компетентных товарищей не прошли и первый! Полнейший бардак в расчетах!

Чертова теория относительности. 15 км на беговой дорожке и 15 км тут – это какие-то очень неравные и неправильные километры, хоть в Палату мер и весов сдавай на экспертизу.

Все чувства отключаются как лишние источники энергозатрат, остаются только простейшие: правая нога, левая, правая, левая, рюкзак легкий…

Перевал. Дальше обещают только вниз, при этом забыв сказать, что вниз идти проблематичнее, чем вверх, правда есть вариант не идти, а передвигаться, как получится, в гармонии с земным притяжением, что собственно и делаю. Направление, газ и тормоз у автопилота, сознание уже в лучшем мире.

Вот красные шалашики, которые по недоразумению называют домики – рукой подать. И мост через мелкую, но бурную речку, как с картины сюрреалистов: кривой во всех плоскостях: надо же, как жизнь может поломать. Однако, мир не без добрых людей, с которыми можно преодолеть любые препятствия.

Дом. Горячий кисель. Надо найти еще место куда упасть.
И все-таки в туризме концентрация хороших людей, гораздо больше, чем в обычной жизни. Меня приютили горные туристы – очень гостеприимная нация. Такое ощущение, что просплю суток трое, не меньше!

Приют Фишт. Пространственно-временной вакуум продолжительностью около 10 земных дней.

Итак, приют Фишт. Связи нет, отопления нет, света нет, канализации нет, часов нет, интернета нет… населен туристами. Понятие утро, день, вечер и ночь не работают, заменены понятиями подъем = утро (от 3 до 6 утра по земному времени), восхождение/занятия нарекаются днем, судорожное сбрасывание с себя мокрой одежды и забрасывание в себя пищи приравнивается к вечеру и время от стрекотания молнии спальника до «Полета шмеля» есть ночь.

Сам приют на самом деле не красный шалаш как мне показалось вначале, а вполне себе домик, просто его первый и единственный этаж под снегом и потому он назначен подвалом, а чердак временно исполняет обязанности основного жилого помещения. В домиках есть стены, пол, потолок, нары, столы и скамейки, все выполнено в одном самобытном деревянном стиле – не придерешься. Для украшения на стены к гвоздям провесили разноцветные веревочки и на них, тоже для красоты, развесили вещи. Со стороны можно подумать, что они сушатся, но один раз достав абсолютно сухие носки из герметичного полиэтиленового мешочка, которые за час напитались влагой до состояния «влажные» просто повисев на веревке, понимаешь, что никакой практической цели эти веревочки не несут, исключительно эстетически-культурную, дабы придать помещению обжитый вид.

Питались мы отлично, за что отдельное спасибо Дмитрию, который приехал сюда «отдыхать, а не на галеры»! Первые дни у нас был суп с настоящей картошкой и морковкой – вот же силища у человека тащить это все. Он взял на себя повышенное обязательство способствовать тому, чтобы Танюшку не сдуло ветром с гребня, для этого прибегал к таким уловкам как подмешивание ей в сгущенку сухофруктов и орехов; поэтому мы все провожали его с осознанием потери чего-то важного (такого как еда :-D) и значительного (такого как друг) в нашей жизни.

Культурный отдых состоял из еды и завязывания узлов, ну и конечно общения в процессе, как первого, так и второго. Как только у кого-то в руках появлялась веревка, вокруг него сразу же образовывалась группа поддержки, консультанты и сомневающиеся. Со временем это занятие сменилось на сушку вещей либо на солнце (дело хлопотное и бесполезное, т.к. из-за частой смены погоды много беготни и никакого результата) или над печкой, которая служила местом выброса излишней энергии у мужчин в части заготовки дров принципиально незаточенными инструментами.

Удобства. Удобства были неудобными при всем богатстве выбора. Настоящие альпинистские удобства представляли собой ледяной спуск под землю, по мнению экспертов категории 3А, ибо без специального снаряжения «ледоруб» и без страховки посещать его не рекомендовалось – последствия могли быть трагичными, причем для всех членов отряда, живущего в одной комнате с альпинистом-спелестологом. Для того чтобы не потревожить альпиниста и не спровоцировать несчастный случай в процессе спуска или подъема была внедрена система сигналов под кодовым названием «розовый тапок». Начинающие альпинисты, которые еще не до конца освоили мастерство владения ледорубом, пользовались более привычными удобствами, заимствованными из туризма, где для укрытия используются природные особенности рельефа типа «большие камни» и «овраги».

Нашу компанию периодически разбавляли проходящие туристы с гитарой (!), егерь, МЧСовцы со смеющимися глазами и даже огромные спецназовцы с настоящими автоматами!

Теперь о том ради чего мы здесь собственно собрались. Гордые, как горная птица орел, мы в 5 утра построились на наше первое восхождение 1Б, не забыв перед этим позавтракать, для чего шмель прожужжал нам в 3 утра по земному времени. Если бы мне кто-то до этого сказал, что 3.00 – это утро, я бы, наверное, не очень хорошо (и даже очень нехорошо) подумала об этом человеке, но в фиштинском временном вакууме это воспринималось более чем органично. Проверили снаряжение и выдвинулись, медленно, встретив бесподобный рассвет на Красных скалах, где нам показали, как надо рубить ступени в снегу и мы пошли.

Иногда поэты и писатели употребляют словосочетание «ослепительная красота», но если они не были в горах, это не более чем красивые слова. В хорошую погоду красота гор ослепляет и в прямом и в переносном смысле слова. Свет, снег, прозрачный воздух созданы из одной материи просто в разных концентрациях. Ощущение, что находишься внутри лампы накаливания, покрашенной белой краской.
Да, кстати, кремом от загара надо пользоваться ДО выхода на улицу, а не во время.

Однако горы альпинист видит только на привалах, остальное время он видит следы и ноги впередиидущего альпиниста, в которые надо четко попадать, чтобы не разрушить ступени, по которым надо еще пройти всем кто за тобой. Тропить даже по хорошей погоде не самое легкое занятие, даже учитывая, что нас было 12 человек, и делали мы это по очереди. Тем больше была наша гордость за отечественное МЧС, когда нас легко обогнали двое из них и легко как по асфальтированной дороге взбежали на гребень, а потом с торжествующим видом проехали мимо нас вниз по склону.
На гребне становится холоднее и дует ветер, фотографируем и идем дальше – по гребню на вершину. Уже ушли мысли о том насколько хрупко ты держишься на одном снегу, просто спокойно и холодно. Вид с вершины мне напомнил извилины человеческого мозга.

Тогда я не завидовала «тем, у которых вершина еще впереди»… завидую сейчас, сидя в офисе за компьютером.

Спуск был намного веселее и быстрее: большую часть пути катились всеми способами, бежали и задумались только когда на месте, которое проходили утром, обнаружили следы схода лавины.

У выхода из леса собрались и связались веревкой для процедуры принятия в альпинисты. В отличие от 3 отделения мы понятия не имели, что нас ждет. Я не буду описывать, все ужасы дедовщины в альпинизме;), но что там творят с мокрыми и уставшими людьми после их первого в жизни восхождения лучше заранее не знать!

После первого восхождения очень хочется в ванну, ее функциями была наделена местная речка, после чего стало значительно лучше… Только печать альпинизма (в самом буквальном смысле) с лица мылом не смылась, и поддалась только воздействию универсального растворителя C2H5OH в 40% концентрации – спасибо туристам у которых не было сухого закона.

Периоды между восхождениями характеризовались емким словом «матрасничать», которое в зависимости от длительности периода меняло свой оттенок с положительного на отрицательный. Еще запомнилась очень интересная лекция Стэпа по категориям походов, с трагичными примерами из жизни альпинистов, и если кто-то дочитал до этого места;) и еще помнит, как назывались упомянутые книги и фильмы в этой лекции – напишите, пожалуйста, в коментах!
У многих на лица отпечатки пригодности к альпинизму – синие круглые печати, часто на фоне этнического ярко-красного загара с полосой на лбу и белыми очками.

Восхождение 2А. Пасмурно. Дождь со снегом. Перед траверсом теоретическо-психологический тренинг по поводу лавин и камнепадов, ибо их свежие следы у нас перед глазами. Надя остается наблюдателем – в случае опасности она будет нам кричать. Все прошли, ждем ее. Идем дальше. Я пока еще рада, что надела дождевик – идти не мешает, а одежда сухая, кроме перчаток. Со скал течет маленький водопад, и слетают небольшие снежные лавины – нестрашно и красиво. На склоне мимо нас проползают такие же неопасные лавинки. Но вот команда «все влево» и мы с натоптанной тропы прыгаем влево, по пояс в снег – уступаем дорогу той, которая здесь является полноправной хозяйкой, а мы у нее только в гостях.
На перевале крутой подъем, Саша говорит, что 60%, что дойдем 40%, что нет, при этом точно обледенеем, т.к. все мокрые, а там холодно и ветер. Каждый ответил, что готов, «героизм одержал очередную победу над разумом», идем дальше. Лезем. Подъем крутой, руки в мокрых перчатках все чаще оказываются в снегу, пальцы отмерзают. А собственно, зачем мне пальцы тут? Главное чтобы ноги шли, с остальным внизу разберемся. Как я ошибалась! Пальцы – очень нужный девайс в горах, просто незаменимый, особенно когда на подъеме на пути камень, а цепляться за него уже нечем. Держусь отмороженными пальцами за скалу с сознанием того, что вперед лезть не могу, назад тоже: за тобой вереница товарищей, вбок не уйдешь, и тут как манна с неба тебе бросают веревку, говорят, цепляй жумар, жумарь... Ага, методом исключения, если вот это карабины, это усатая восьмерка, то оставшаяся ручка с пружинкой и есть жумар, но как это работает - одному аллаху известно! Висишь на отмороженных пальцах и учишься жумарить - жесть... зато второй раз он у меня встегнулся на веревку за 2 секунды:) вот ведь какой эффективный метод обучения, как бы его в экономику внедрить – над этим надо подумать!

Потом, стоя на маленьком уступе, пока разрядники провешивали еще одну веревку было время подумать и почему же я лезу все время куда меня не просят и даже более того просят не лезть (потом Стэп объяснит это «дурным геном» - так и скажу дома: наследственность у меня плохая:-D). Не найдя ответа пришлось опять жумарить вверх, вот тут-то я и поняла почему альпинисты не ходят в дождевиках – он, с..ка, поиздевался надо мной как только мог: запрокидывался на голову, обматывался вокруг веревки, цеплялся за жумар, за карабины и вообще вел себя крайне неадекватно.

Наверху. Пальцы ничего не чувствуют, посоветовали зажать их подмышками. Когда они начали болеть и колоть, стало спокойнее на душе. Так можно ждать погоды долго, тем более дождевик опять был зачислен в друзья. Долго ждать не пришлось – через час решение спускаться вниз. Это вам не жумар, это мы пару лет назад проходили в Крыму, правда, вспомнили не мозги, а скорее руки, как наиболее заинтересованная в возвращении домой часть тела;
Внизу выяснилось, что Надюша спустилась по ускоренной программе, начисто проигнорировав вторую веревку, но, слава богу, все обошлось.

Все, что не убивает, делает нас сильнее. По-моему, это уже принцип жизни, поскольку это незаконченное восхождение на мой субъективный взгляд принесло много больше пользы, опыта и испытаний, чем предыдущая удачная единичка.

День матрасничали, сушились, зализывали раны. В речке-ванной поняла, что руки стали быстро и болезненно реагировать на холод, трескаться и шелушиться. Модный принт загара на лицах стал ярче, девчонки, следуя моде, даже перестарались, по-моему. Поэтому мода сменилась, и мы, сделав виток истории, вернулись к древним истокам – то ли к египетским мумиям, то ли к парандже. В любом случае историкам стоит подумать, откуда пошли подобные традиции, вполне возможно, что от древних альпинисток!

Опять этот шмель, значит утро!!! Выхожу, темно – небо ясное, видны звезды. Должно повезти с погодой. Автопилот включается на приготовление завтрака и собственной тушки для восхождения на ту же 2А. Дорога знакомая, рассвет радует нетривиальностью: между линией земли и нависшими серыми облаками полоса чистого неба и восходящее солнце. По пути видим мертвого медвежонка, без левых лап. Медвежонок размером с крупную кошку, никогда не думала, что они бывают такие маленькие. В каком-то смысле ему повезло, что он не успел столкнуться с жестокостью и несправедливостью этой жизни. Поднимаемся по знакомым склонам, наверху туман, разум кричит «куда, куда мы идем, там мокро, холодно и вообще ж…па!?», «заткнись и спи!», говорю я ему, «если повезет тебе, то мы вернемся, и ты будешь работать в свое удовольствие на работе, а если повезет мне, то … лучше тебе не знать!»

Сегодня я без дождевика, снег, попадающий на куртку, тает от тепла разгоряченного тела и все становится равномерно мокрым. Ждем на склоне, пока наши ангелы-спасители-разрядники провешивают заранее перила. Холодно, змей-искуситель Саша говорит, что если хоть один скажет «вниз», все пойдут в лагерь в теплые спальники, но… разум был повержен вновь.

Стэп травит анекдоты на склоне… меня в аське слишком часто (и, как я теперь поняла, безосновательно) упрекают, что я присылаю слишком пошлые анекдоты… эх, их бы всех сюда на склон! Смех очень эффективно согревает. Поднимаемся выше, подъем знакомый, веревки. Мы опять на вершине чего-то. Погода ухудшается, но разрядники тут 5 раз и решаем идти при любых условиях. Ветер усиливается, вместо снега град впивается в открытые участки кожи лица. Связываемся в связки, идем по гребню куда-то, надеюсь те, кто впереди знают куда идут. Град становится крупнее, ветер сильнее, гора явно против нашего вторжения. Все-все, не спорим, идем назад. Следы замело, делаем новые… Что это черное впереди? Я иду выше, чем первоначально, это какой-то обрыв, надо вниз, подальше от него!

Для ускорения процесса спуска провешивают две параллельные веревки, спустились, ждем. Там вверху явно что-то случилось – что-то наши разрядники долго. Стоим, ботинки занесло уже почти по щиколотку. Наконец они спускаются. Слышим гром. Только это не гром, а звук падающей лавины – много снега выпало, назад надо идти осторожно, чтобы не спустить лавины. Никаких поездок на попе вниз!

Внизу град сменяется дождем, по лесу уже бежим вниз, к домикам, к крыше.
Тут нас ждали, за нас беспокоились и даже приготовили нам чай. Это безумно приятно в такие моменты! Осознание того, что мы там под градом были не одни, что тут за нас болели и волновались, согрело лучше, чем горячий чай! Спасибо тем, кто нас встретил в тот день на приюте. Для меня это было откровением.

Потом была глобальная сушка всего над печкой, был синий снег и воздух, и 9 мая, где мне стало стыдно, что я так мало знаю о военной истории своего города, и был путь дальше. Когда я смотрю фото на диске, этого периода как бы и не было: вот мы стоим перед домиками с рюкзаками, и вот утро в Холодном. И это самый яркий показатель того, что там было трудно. Да, рюкзаки были легче на вес еды и почти всего газа, да мы шли домой, но…

11 мая
Мы шли, сейчас страшно подумать, с 6 утра до почти часу ночи(!) с редкими короткими перерывами. Шли в белую неизвестность первую половину пути. Потом кто-то сжалился над мелкими букашками, которые, сбившись в кучку, ползали вслепую по белому насту в белом тумане и буквально на 5 минут приподнял эту завесу, чтобы они смогли уйти с миром и не беспокоить боле, и опустил назад.

Неизвестность – это трудно морально, но снег по пояс во второй, большей, половине пути – это сильное физическое испытание. Я понятия не имею, как это надо было делать правильно, но как я понимала, надо было идти до первой остановки, т.к. отдохнуть нельзя, чтобы не задерживать скорость группы, которая и так двигалась 4 шага в минуту, но пройти при этом как можно больше на одном дыхании. Когда Саша говорил, что первые 2 метра травы не ешьте и оставьте инструкторам, это воспринималось как издевательство и черный юмор: нет нигде травы, кругом ядерная зима, ее просто не существует, это - фантастика. А потом стало темно.

В темноте, как известно, все воспринимается проще, особенно грязь, до которой мы, в конце концов, дошли, но при этом потеряли дорогу. В темноте, по меткам на деревьях, по грязи мы спускались до Холодного, и это был самый настоящий «веселый» спуск, хоть и не «тот самый», который был еще впереди!

12 мая
Хороший сон практически на любой поверхности и в любых условиях – это отличительная черта туриста, но такого отличного сна без сновидений и время засыпания: минус 10 секунд до того как голова коснется воображаемой подушки, у меня никогда не было. А утром на нас навалилась тропическая весна с огромными изумрудными листьями, запахами и звуками. И все забылось! И разбитые ноги, и долгий трудный переход, и большая синяя пушинка за спиной. Предстоял еще правда «веселый» спуск, которым нас пугали с самого начала, но по моим ощущениям, предыдущий ночной спуск был намнооого веселее!

Потом прятались от дождя в стойле у егерей, где выяснилось, что рюкзаки проедут 5 км на машине, а следующие 20 поедут опять на нас.
Но когда прошел дождь, выглянуло солнце и заиграло во всей воде от рек и водопадов, до капель на листьях я почувствовала, что были бы крылья – я бы полетела, а так просто распирало от переполнявшей радости и энергии. Зелень, цветы, вода кругом – это был настоящий рай. С шатких висячих мостиков открывался незабываемый вид на реки, а от появления каждого нового водопада любого размера по дороге радостно щемило сердце. Вот где размер точно не имеет значения;

Потом была череда обломов – в Солох-Ауле обещанный музей чая, где в теории можно было купить вкусный чай и даже поесть блинов, уже закрылся, а к остановке, на которой был первый магазин, слишком быстро подошел автобус.
Однако все компенсировалось наличием настоящей постели, настоящей подушки и мандариновым вином у Ашота.

А защелку в душевой я сломала случайно, я ее наоборот хотела отремонтировать ледорубом, а она сломалась сама!

В качестве заключения.
Уже в миру, в Дагомысе, часто и на разные лады говорили, что нам настолько не повезло с погодой насколько повезло с Командой в этом заезде.
Вот отсюда, из кресла в кабинете, мне кажется, что если бы не погода, то мы никогда бы не узнали друг друга и не осознали себя как Команду; и с этой точки зрения я субъективно считаю, что лично мне безумно, и даже где-то незаслуженно, повезло во всем без исключения.
Свет виден только на фоне тьмы, добро, только на фоне зла, вкус комфорта можно почувствовать только на фоне испытаний, ведь счастье – это ноги в пушистых и уютных домашних тапочках, но чтобы это понять…

Фото. Многих участников.

Источник СК Грэта