Мне всегда сложно было переводить английские тексты про Меллоблокко и им подобные. И в самом деле, нелегко переводить чистый поток сознания, чередующиеся яркие образы и эмоции, эмоции, эмоции, порой настолько сильные, что на бумаге уже выглядящие несвязными. И теперь, когда я сама испытываю нечто подобное, мне остается порадоваться за то, что я изложу свои мысли на чистом русском языке, и никому не придется переводить этот бессвязный шквал ощущений, тихо матерясь над очередным изыском подсознания.

Мы прилетели в Кисловодск ранним утром и из дождливой Москвы попали в яркое ослепительное лето. Нас отвезли на базу МЧС и, в ожидании машины к скалам, мы сидели на газончике и пили пиво прямо из горлышка, щурясь на солнце, как довольные коты, вылезшие из подземелья. А потом ходили по натянутому металлическому тросу, нелепо размахивали руками, падали и хохотали от избытка эмоций и предвкушения счастья.

А потом мы приехали в рай. Дорога в рай начиналась по шоссе, выродившемуся вскоре в грунтовую дорогу, грунтовка несколько раз пересекала горную речку вброд и, наконец, привела нас на огромную солнечную поляну, окруженную справа самыми что ни на есть настоящими скалами, а слева зелеными холмами. Потом мы ставили палатки и весело галдели, лазили по огромным камням, в изобилии валявшимся прямо в лагере, строили переправу, ходили по слеклайну, натянув его между камнем и деревом, ели копченую курицу с сыром и сухим вином, уютно устроившись в тени на самом берегу, и, наконец, с сознанием выполненного долга, залегли в палатки, чтобы компенсировать утренний недосып.

Часов в пять вечера я проснулась и поняла, что теперь у меня осталось единственное неисполненное желание – немедленно доползти до этих самых скал и, наконец, заняться тем, ради чего мы сюда приехали, а именно - полазить. Из всей тусовки мне удалось застать бодрствующей только Аню Ракицкую, наши желания, как несложно догадаться, совпали, мы по быстрому собрали снаряжение и напролом рванули вверх к манящим скальным грядам, на которых в изобилии копошились подготовщики, спешно дочищая свежепробитые маршруты к завтрашним соревнованиям.

Аньку, впрочем, постигло разочарование – ей, как участнице, полазить не дали. Я же, использовав все свое красноречие, убедила непреклонных судей в том, что мне, как судье, полазить не только можно, но и нужно, а Аня обязуется страховать меня спиной, с закрытыми глазами и на ощупь. Трасса оказалась недочищенной и через пару секунд Аня спасла мне жизнь (или, как минимум, нижние конечности), поймав меня со сломанной зацепкой в руке, вторая зацепка, благо, сломалась уже после того, как я вщелкнула первую оттяжку. Дальше я лезла медленно и аккуратно, берясь исключительно за надежные пассивы, как ни пытались подготовщики убедить меня в том, что вверху трасса уже готова и больше ничего отломиться не должно.

Вечером мы раздобыли поленья для костра и гитару, достали припасенные из города бутыли и тушенку, и вскоре наша маленькая компания из девяти человек каким-то чудом разрослась человек до тридцати, привлеченных костром и пением Олега и Лехи Целищева. Глубокой ночью, подобно вампирам, досыта напившимся эмоций, мы отвалились от костра и разбрелись по палаткам. Горная речка, шумевшая в двух метрах от моего изголовья, заглушала все остальные звуки, и вечеринка, продолжавшаяся до утра, не помешала мне отлично выспаться.

А наутро начался фестиваль скалолазания. Вернее, начался он в одиннадцать утра, но уже в полвосьмого, разбуженные прямым попаданием солнца в наши палатки, мы выползли на свежий воздух, чтобы встретить очередной день, обещавший быть не менее замечательным. В ожидании начала мы искупались в нашем горном ручье, поднявшись чуть выше по течению и найдя небольшую запруду, по которой можно было даже проплыть метра два, после чего тело сводило судорогой от холода, и мы с дикими криками выпрыгивали греться на солнышке. Завтрак, слеклайн, утренний загар, еще купание, и вот, наконец, построение и марш-бросок к скалам.

Вы хорошо представляете себе, что такое восемь часов непрерывного лазания, из которых первые четыре приходятся на лазание под палящим солнцем? Честно говоря, я представляю это плохо, потому что эти восемь часов я судила и страховала на своей трассе под счастливым номером 13, а сотня участников лазила в это время по пятнадцати пробитым для фестиваля трассам сложности от 6а до 8а. И если утром у нас с Лехой было желание по окончании действа слегка полазить, то в семь вечера такое желание сменилось у меня стремлением немедленно чесануть вниз, и Леха слегка полазил с Сережей. А вечером был просмотр скалолазных роликов на огромном экране, висящем прямо под ночным небом, и 40 литров вина, припасенного организаторами.

В день финалов небо заволокло тучами, парило, все вокруг предвещало грозу. Первыми стартовали девушки. Результаты финалов получились спорными. Мне казалось, что уверенная фиксация была у Ани Ракицкой, а та же зацепка с минусом у Венеры и Алины Руденко, судье казалось, что первая – Алина, но, посмотрев видео лазания Венеры, заснятое Юрой Гавцем, он поменял мнение и решил, что первая – Венера. На зацепке одного уровня со спорной упала также и Лида Правдина… короче, главный судья принял решение об отмене результатов женского финала и перестартовке.

А в это время стартовали мужики. Как и всегда во время мужских финалов атмосфера в воздухе накалилась до предела. Три участника упали в первой половине трассы, трое «полегло» на ключе в начале второй половины. Осталось пятеро. Будет ли преодолен ключ? Или будет та же неразбериха, что и у теток? Но вот Такжанов Юра преодолевает рубеж и делает следующий перехват. Судьи переводят дух. За ним стартует Ваня Люлюкин, уверенно проходит нижний ключ, ставший для многих роковым второй ключ, долезает до удобных хапалок недалеко от карниза и там (видимо, с чувством выполненного долга) зачем-то падает. Остаются трое сильнейших: Черешнев, Сарапаев и Шемулинкин.

Начинается ливень. Сильно нависающая финальная трасса абсолютно сухая, зрители стараются вжаться в стенку, я стою под проливным дождем и пытаюсь судить, поочередно открывая то один глаз, то другой, потому что сверху хлещут потоки воды и хлещут они прямо в поднятое вверх лицо. Серега Шемулинкин вылезает на карниз, делает пару перехватов на руках в стиле Фреда Рулинга на фотографиях с Акиры и падает. В том же месте падает и Митяй, их результаты раскладываются по квалификации. Олег вылезает на карниз, ни разу не бросив ног. Такое ощущение, что сначала он внимательно и аккуратно ставит на потолке ноги и только после этого интересуется, есть ли тут еще и руки. Уверенно делает перехват, на котором упали Серега и Митяй, берет этот щипок на потолке и отдыхает на нем, делая вид, что это огромная удобная ручка. Делает следующий перехват, качнувшись к зацепке, но веревка, вщелкнутая в 12 нижних оттяжек, прошедшая через два перегиба и влажная от дождя, не пускает его. Он выбирает немного веревки, снова делает движение, но в этот раз уже не достает желаемую дырку и падает. По любому, он впереди на полтора перехвата и сегодня он – победитель. Бурные аплодисменты всех присутствующих.

Снова стартуют девушки, но теперь пусть посудит кто-нибудь другой. Мы с Лехой, мокрые до нитки, уматываем в лагерь и проводим час в безрезультатных поисках припасенной Немировки. Потом возвращается Венера, успевшая за это время выиграть финалы, и выдает нам вожделенную жидкость, заботливо прикопанную ею поглубже под тентом. Дождь то перестает, то льет с новой силой, мы решаем сняться и переночевать в МЧСе – на следующее утро нам улетать. Торопливо укладываемся, снимаем палатки и кидаем все вещи в машину к Юре Гавцу. Сами же собираемся идти пешком.

Мне почему-то особенно запомнилась эта дорога назад, вдоль полюбившегося нам горного ручья, со скалами теперь уже слева и холмами справа. Мы мчимся семимильными шагами (разве скалолазы умеют ходить иначе?) по грунтовой дороге, вброд переходим наш ручей и пальцы на ногах сначала немеют от холода, а потом разогреваются от ходьбы и пылают в ботинках. Около часа ходьбы и мы в Кисловодске. Грязные и счастливые, заваливаемся в какой-то кабак и отрываемся по полной. Потом возвращаемся в МЧС и празднуем с Юрой его день рождения. Ночуем и рано утром вылетаем в Москву.