Это правда, что попробовать скалолазание ты решила после того, как посмотрела документальный фильм о Вердонском ущелье (Verdon Gorges)?
Правда. Это была программа на испанском телеканале. Показывали двух девушек, которые лазали в Вердоне. Фильм показывали в рамках программы “Al Filo De Lo Imposible”. Я участвовала в юбилейном выпуске 20-летия программы, который назывался “El Pilar del Cantabrico”.

У тебя были из-за скалолазания проблемы в школе?
Никогда. Я начала лазать довольно поздно, в 17 лет. Я всегда была независимой девочкой. Мои родители доверяли мне, так что, когда я начала лазать, они приняли это как нечто само собой разумеющееся.

Ты с самого начала стала одержимой идеей достичь хороших результатов в скалолазании?
Да! Знаешь, в молодости я вся была взрывная, как землетрясение. Я увидела ту программу по телевизору и захотела пойти лазать немедленно. Я вообще очень решительный человек. Если я чего-то хочу, я не остановлюсь, пока не добьюсь этого. Так что я не успокоилась, пока не начала лазать. Собственно, я смогла это сделать довольно скоро, потому что друг моей сестры знал нескольких скалолазов, так что мне было легко начать.

Ты упомянула встречу с Рикаром ( Rikar ) как очень важное, а то и поворотное событие в начале твоей карьеры. Что Rikar изменил в твоем отношении к скалолазанию?
Это действительно так. Он жил в соседнем городке и, вместе с несколькими друзьями считался одним из лучших скалолазов в Basque Country. Мы знали друг друга, потому что скалолазная тусовка в то время была очень маленькой… Но когда мы начали встречаться, он дал мне понять, как важно тренироваться, если хочешь достигнуть большего в скалолазании. С тех пор изменились многие вещи, связанные с этим спортом – атмосфера, популярность… Но я все еще придерживаюсь тех же принципов в отношении тренировок, что и тогда.

Каков был уровень Rikar’а в то время?
Это был конец восьмидесятых, и он лазал 8b, но двумя годами позже он делал 8b+.

Какие были твои сильные стороны, когда ты начинала, и как они изменялись со временем?
Я думаю, очень важным было то, что, когда я начинала лазать, я ездила на скалы, где Rikar работал над своими проектами. Я столько раз пробовала сложные для меня маршруты (El Sicario, 8b+, Panoramix, 8b+/c…). Ты знаешь, когда твой boyfriend идет пробовать 8b+, а вокруг нет никаких хоть сколько-нибудь легких трасс, ты в конце концов идешь пробовать ту же 8b+. Так что, когда я начинала, я пробовала подобные трассы много раз. Мне кажется , именно это позволило мне набрать силу . Все движения на тех сложных трассах были для меня почти как боулдеры. Я поняла, что если ничего не изменится, я не продвинусь дальше в лазании, так что я полностью изменила свои приоритеты: я хотела лазать как можно большее количество трасс. Результатом стало то, что мой репертуар движений все больше расширялся, и выносливость тоже возрастала… Я приобрела уверенность в себе. В конце концов, я начала лазать все лучше и лучше.

Когда ты начинала, тебя интересовали премудрости тренировочной стороны скалолазания, или ты делала все скорее инстинктивно? Как насчет Rikar’а? Какими были ваши тренировки, когда вы начинали лазить вместе?
Я была так заинтересована в теории тренировок, что даже переводила статьи на эту тему с английского и французского. Но, конечно, в начале это все было скорее инстинктивно. Я пыталась применить в скалолазании методы тренировок из других индивидуальных видов спорта и программ. Прямым следствием чего стало то, что я всегда четко отслеживала и фиксировала свои тренировки и результаты. Моей целью всегда было идти дальше и развиваться. Каждый год я думаю о создании новых стимулов в тренировках или о дизайне новых частей моего скалодрома… Так, в начале был Rikar, который планировал для меня тренировки. Он с самого начала своей карьеры тренировался повторением серий одиночных трасс или боулдеров… Но когда мой уровень лазания вырос, мы стали планировать наши тренировки вместе. В последние годы мы тренировались в одно и то же время, но по отдельности. Наши стили разные, мои слабые места отличаются от оных Rikar’а, так что нам нужны различные типы тренировок.

Я полагаю, ты воспринимаешь прохождение своей первой 8a, Hiena at Onate, как важный момент в своей карьере…
Да, совершенно верно. Для меня это стало тем, что называют «сломать барьеры». Особенно в плане психики. Hiena и моя первая трасса 8c (Honky Tonky), обе были сложнейшими этапами моей скалолазной карьеры. Те сложности были гораздо более серьезными, чем просто какое-нибудь рядовое затруднение; они из тех преград, которые тормозят скалолаза и не дают ему сдвинуться с мертвой точки. После того, как я пролезла Hiena, 8a, я внутренне освободилась, и когда напряжение ушло, я смогла лазить многие 8a так быстро… Даже первая 8a+ далась относительно скоро…

Фото: Fettucini 8 b +, Campezo , 1996, первая 8 b +. Фото Rikar Otegui .

В 1996 ты стала пятой женщиной, вылезшей трассу 8b+ (после Lynn Hill, Susi Good, Robyn Erbesfield и Mia Axon) - Fettucini. Тебя вдохновляли карьера, слова, возможность полазать с кем-нибудь из них? Или ты черпала вдохновение в других сильнейших скалолазах, не обязательно женщинах?
Я женщина, конечно, но когда я лазаю, я ощущаю себя как скалолаз, не женщина и не мужчина, скалолаз. Вопрос достижения пола не имеет для меня значения . В моей жизни было три парня-скалолаза, которые помогли мне осознать, что пришло время сделать следующий шаг. Один из важнейших моментов был, когда Inaki Marko (очень хороший друг, скалолаз и повар) сказал мне: “эй, Josune, почему бы тебе не попробовать Fettuccini? Я уверен, ты можешь это сделать!!!” Это был его проект, и он пробивал трассу. Он дал мне дополнительную мотивацию, уверенность в себе, благодаря этому человеку я поняла, что и правда могу попробовать этот маршрут. И я думаю, это было для меня волшебным временем. Тогда я была почти на уровне Fettuccini, так что он был прав, я сделала это. А после того, как я вылезла эту трассу, мои друзья начали закидывать удочки с «А почему бы тебе не попробовать первое женское прохождение 8c»?

Ты можешь выделить один из барьеров, которые тебе пришлось сломать – 8c, 8c+, 9a, 9a+, 8b и так далее – как наиболее сложный – и психологически, и физически? Или ты не можешь сравнивать эти трассы?
Их действительно трудно сравнивать. Мои психические силы также были разными каждый год. Когда я пробовала первую женскую 8c, я была гораздо слабее душевно, чем сегодня. Я помню те попытки на Honky Tonky в 1997 и 1998, это было настоящее наваждение. Я была одержима идеей первого женского прохождения 8c именно мной. В то же время это не было моей идеей изначально, и этот факт сильно мучил меня. Я просто не могла абстрагироваться от этого . Друзья пытались меня убедить: "Josune , это всего лишь еще одна трасса, не воспринимай это так серьезно". Но моя решительность в те дни работала на противоположный результат, то есть на его отсутствие. И вот однажды, совершенно неожиданно я сделала это, и это было похоже на освобождение всей моей жизни. Как если бы меня выпустили из тюрьмы… Ни на какой трассе с тех пор я не чувствовала ничего подобного, никогда больше не было такой душевной мощи и напряжения.

Когда ты вылезла свою первую 8c - Honky Tonky , количество скалолазов, приезжающих в Onate попробовать эту трассу, резко возросло. Я полагаю, эта тенденция изменилась с тех пор; когда ты стала известной, мужчины-скалолазы привыкли к тому, что ты делаешь сложнейшие вещи. Я прав?
Точно, ты прав. Это нормально, что когда женщина пролезает трассу, некоторые скалолазы мгновенно теряют к этой трассе всякий интерес и уважение. Они думают: ну уж если женщина может вылезти этот маршрут, то почему я не смогу? Может он не такой и сложный? Может, я тоже могу это сделать. Этот стиль мышления уходит корнями глубоко в наше общество, не только в скалолазную тусовку. В общем, на Honky Tonky пришли некоторые скалолазы и поняли, что это действительно серьезная трасса. И вообще-то, она является неким «эталоном» своей категории для многих – они знают, что это стопроцентная 8c.

Alex Huber сказал, что он всегда концентрируется на одной цели в один конкретный промежуток времени. У тебя то же самое?
Не совсем. Иногда мои проекты меня пугали, особенно когда они были предельными, новой категории, например. Так что я предпочитаю “сбежать” с помощью чего-то другого. Это нормально, когда ты соревнуешься . Если результаты не те, что ты хочешь получить, всегда можно работать над своей формой, лазая на скалах.

В общем, я не уверена, что это лучшая тактика – как Alex поступает, разыгрывать всего одну карту. Это может быть более рискованным, но зато ты снимаешь весь куш в один момент... Не знаю, другой менталитет, наверное…

Интервью брал Piotr Drozdz.