В середине мая 1963 г. газеты и радио опубликовали экстренные сообщения о катастрофе в верховьях памирской реки Ванча. День за днем появлялись новые, нередко противоречивые сведения о буйном поведении ледника Медвежьего. Сообщения приобретали характер сенсации.

19 мая. «Мировая гляциология не знает примеров такого движения ледяных масс». «Все население бли жайших кишлаков эвакуировано... но с «ледяными медведями» вполне можно совладать». «Лед запрудил реку Ванч». «При быстром таянии льда вниз, в долину, могут хлынуть большие массы воды». «Движение льда происходит на высоте 4,5 тыс. метров над уровнем моря, скорость движения — 50 м в сутки».

20 мая. «Язык ледника Медвежьего ползет с небывалой скоростью с высоты 3000 м». «Свой годовой путь ледяная масса проделала за сутки». «Лавина угрожает поселку геологов, может снести жилье, электростанцию».

21 мая. «За пять суток «ледяной медведь» одолел 1600 м».

25 мая. «Лед продолжает наступать». «Перегорожены реки Абдукагор и Дустироз. В озере на реке Абдукагоре накопилось более 5 миллионов кубометров воды».

29 мая. «Горный айсберг стремительно спускается с хребта Академии Наук в долину реки Ванча. Наступают миллионы тонн льда». «В устье Абдукагора скопилось 12 млн. кубометров воды. Медвежий движется, не сбавляя скорости». «Как бы в это трудное время был нужен квалифицированный совет ученых-гляциологов! Но где они?»

31 мая. «Обломками ледника несколько домов превращены в развалины». «Ледник снова понесся с большой скоростью, районный штаб по борьбе со стихийным бедствием никаких практических мер не принимает».

1 июня. «Наибольшую опасность представляет озеро». «Пройти к нему невозможно. Единственный путь — крутая тропа через гребень горы. Несколько попыток пробраться по ней окончились неудачей: мешают постоянные камнепады».

Печатные сообщения содержали не меньше загадочного, чем сам факт необычайной активности ледника. Под опубликованным в центральной прессе снимком фотокорреспондента М. Харлампиева мы прочитали: «Краевой язык ледника Медвежьего, выступающий к Ванчу на 7000 м». Не менее интригующими были и приводимые на фото цифровые значения: ширина фронтальной части ледника — 700 м, толщина льда в языке — 400 м, язык движется по пойме реки Ванча, но тем не менее Дарвазский и Ванчский хребты оставлены ледником позади, ледник Федченко скрывается где-то в Язгулеме, умудряясь тем не менее питать Медвежий.

Вопросы возникали сами собой. Что же пришло в движение на Памире: ледник, айсберг, лавина? 19 мая лед двигался с высоты 4500 м, день спустя — уже с 3000 м! Смещение на 1500 м по высоте за сутки? Утверждая, что скорость движения ледника — 50 м в сутки, авторы тут же сообщали, что за пять суток он прошел 1600 м. Поистине загадочный ледник. Быть может, все уже затоплено и лишь ледяные глыбы сверкают над образовавшейся акваторией. Ведь мы то и дело читаем и слышим о «стремительно спускающемся айсберге», «перед нашими глазами был айсберг».

Опровергая самих себя, журналисты то сообщали, что «ледник сбавил ход», то «не сбавляет скорости», то «озеро наполняется, положение тревожное», то «угрозы прорыва ледяной запруды и наводнения нет».

Словом, загадка Медвежьего обрастала таким количеством корреспондентских загадок, что становилось невозможным судить о происходящем, не побывав на месте. Необычайное поведение памирского ледника представляло значительный интерес и для науки и для альпинистской практики. Тревожная обстановка складывалась для находившихся в районе ледника людей и сооружений. Наполнявшееся с колоссальной быстротой подпрудное озеро требовало немедленного обследования. Необходимо было обосновать прогноз возможных событий. 1 июня на Памир вылетела группа научных сотрудников отдела гляциологии Института географии Академии наук СССР. Автору этих строк посчастливилось работать с этой группой, непосредственно наблюдать необычайное явление природы.

* * *

До поздней ночи сидим в Гидрометеоуправлении в Душанбе, изучая «туманные картины» — неудачные, но самые свежие аэрофото ледника. Разобраться в деталях невозможно, ясно одно: по его поверхности сейчас не пройти, хотя для подробных исследований это было бы крайне важно. Не пройти по леднику и к озеру, а изучение состояния ледяной плотины и озера — задача номер один. Самый молодой и экспансивный из группы ташкентцев, также направляющихся к леднику, требует принять план исходя из передвижения по леднику (он, видите ли, не знает ледников, по которым пройти нельзя!). Решаем, что узбекские гидрологи могут сами принять приемлемый для себя план, упорного же ташкентца должна разубедить личная встреча с ледником.

Дорога до Ванча еще закрыта: на перевалах снег. Вся надежда на авиацию. Опытнейший пилот памирских трасс Василий Васильевич Ослов добродушно ворчит: вылету мешает каждодневная «кучевка». Нам особенно важно осмотреть Медвежий с воздуха, но шеф-пилот неумолим: «Ущелье узкое, машине не развернуться».

Облетаем высоченные пики, перепрыгиваем через хребты. Кругом море вершин. Пилот машет из кабины: «Медвежатники, вон ваш ледник!» Быстро промелькнули под нами язык, покрытое плавающим льдом озеро, хаос ледопада, обширная фирновая область.

Василий Васильевич мастерски закладывает крутейший вираж (развернуться действительно очень трудно), уходим на Ванч. При первом знакомстве бросились в глаза огромные продольные разрывы в теле ледника, необычайно изломанная, изорванная поверхность, фантастические нагромождения ледовых глыб.

От райцентра Ванч до ледника почти 100 км. К поселку геологов подъезжаем ночью. Люди эвакуированы, только в палатке на склоне дежурный и комендант. Устраиваемся на полу в одном из пустых домиков. Не терпится увидеть поближе ледник. Пользуясь светом едва пробивающейся сквозь облака луны, взбираюсь на огромную морену, через гребень которой грохочут обвалы вздувшегося ледника. Еле различаю впечатляющую своими масштабами ледяную мешанину языка, скрежещущего, ворочающегося в ложе. Забираю большой кусок льда для Саши Кренке: «Можешь начинать изучение».

* * *

На карте Таджикско-Памирской экспедиции 1928— 1934 гг. по буссольной съемке известного читателям «Побежденных вершин» И. Г. Дорофеева ледник обозначен, форма и масштабы его те же, что и на современных картах. Дорофеев впервые нанес на карту Медвежий (Хирсдаринский, или ледник № 7), показав его истинное положение и наличие собственной области питания. В 1948—1949 гг. Медвежий изучала экспедиция Научно-исследовательского института географии Московского университета. Один из исследователей ледника, Р. Д. Забиров, в работе «Оледенение Памира» (Географгиз, 1955) пишет:

«За кажущимся водоразделом располагается целая серия расчлененных горных хребтов, среди которых лежит обширная область питания ледника Медвежьего. Ряд тесно примыкающих друг к другу цирков составляет единое фирновое поле. Это фирновое поле хотя и не изолировано полностью от фирнового поля ледника Федченко, но оно расположено к западу от основного водораздела и является самостоятельной областью питания ледника Медвежьего».

В работе говорится также о мощном активном ледопаде, соединяющем область питания с языком, приводятся подробные данные об измеренных скоростях дви­жения ледника, характере его поверхности, трещиноватости, моренных образованиях и т. д. Медвежий — один из немногих ледников Памира, изученных столь подробно.

Это, однако, не смутило корреспондента Б. С. Чучкалова (он же сотрудник Центрального института прогнозов), пытавшегося утверждать («Труд» от 6 июня 1963 г., журнал «Природа» № 9, 1963 г.), что в отличие от других ледников Медвежий не имеет собственной области питания: «Он питался долгое время только за счет атмосферных осадков и снежных лавин».

Автор даже ссылался на личное знакомство с Медвежьим во время многолетней экспедиции, изучавшей на Памире поведение многих ледников. Вместо того чтобы познакомиться с доступными каждому, многократно проверенными и опубликованными материалами предыдущих исследований, Б. С. Чучкалов предпочел выдвинуть собственную, ничем не обоснованную и не подтверждающуюся ни единым фактом гипотезу.

Медвежий был выбран экспедицией МГУ для больших полустационарных исследований как наиболее удобный по своему географическому положению в верховьях Ванча, имеющий ровную поверхность без крупных морен и притоков. По леднику было удобно продвигаться вплоть до ледопада, ледник отличался спокойным поведением, хотя Р. Д. Забиров и отмечал позже: «Медвежий в 1951 г. в течение 2—3 дней продвинулся вперед более чем на километр».

В Ежегоднике советского альпинизма «Побежденные вершины» за 1954—1957 гг. в схеме к статье Е. А. Казаковой и С. М. Лукомского «К истокам ледника Федченко» показана ледниковая ситуация, аналогичная теперешней. Язык Медвежьего выдвинут далеко вперед, перекрывая устья Абдукагора и Дустироза. В статье указано: «Между 1949 и 1955 годами произошло резкое наступление ледника». Там же: «Тропа уперлась в грязные льды ледника Медвежьего, перегородившего всю долину Абдукагора. Пересекая ледник, мы должны были с полкилометра двигаться в ледяном лабиринте». Речь, видимо, идет о подвижке ледника, датируемой Р. Д. Забировым 1951 г.: ни самому Забирову, ни кому- либо другому не удалось тогда наблюдать ее в «натуре», подвижка установлена постфактум и принята за случайную. При посещении района группой Лукомского еще сохранились ясные следы наступления, хотя обтаявший язык ледника был уже вполне проходим.

Этими данными и исчерпывались сведения о пове дении Медвежьего.

* * *

Утром я прежде всего иду к языку ледника, раскладываю по ровной пойме каменные метки, по которым можно будет замерить скорость его теперешнего наступления. Ледник грохочет и шевелится. Язык представляет собой кашу из ледяных глыб и обломков разной величины и формы. Лед темный, грязный, содержит большое количество довольно мелкого моренного материала. То в одном, то в другом месте с крутого лба языка обваливаются глыбы льда и с грохотом скатываются вниз, сбивая другие. Лед прижат краем к левому борту ущелья, с правой стороны он взгромоздился на высокую морену и движется по ней, срезая моренный гребень и местами обваливаясь в еще открытое ущелье Мертвого сая.

Мощность (толщина) языка в средней части около 100 м. Ледник продвинулся уже на 2,5 км вниз по долине. Скорость его движения вначале достигала почти 100 м в сутки. Склады геологического поселка погребены подо льдом. Жилые дома еще целы, они стоят на низкой части морены под ее прикрытием метрах в двухстах от надвигающегося ледника.

Удовлетворившись первым осмотром и отщелкав за 40 минут двухдневный запас пленки, решаем обосноваться все-таки повыше на террасе правого борта ущелья, где и устанавливаем свой постоянный лагерь.

Нужно спешить. Подняться на ледник и идти по нему немыслимо. Преодоление знаменитого, известного альпинистам всего мира по снимкам ледопада Кхумбу на Джомолунгме при взгляде на теперешний Медвежий представляется прогулкой по бульвару.

Как же пройти к озеру? Оно наполняется с неимоверной быстротой. Как развернутся дальнейшие события? Ответа ждут геологи, жители кишлаков Ванчской долины, местные и республиканские организации. Главным научным силам нашей гляциологической группы много работы на языке ледника, группа располагает одним альпинистом, и разведка озера поручается ему.

Правда, инженер-гидролог Дима Милованов из ташкентской группы представился как альпинист-перворазрядник, собирающийся «добить в этом году на мастера». Он согласен отправиться к озеру. Прошу его подняться на скальный бугор над лагерем, внимательно просмотреть в бинокль склон за ледником, идти придется по этому склону. Я тоже осмотрел его: много стенных участков, кое-где более доступные скалы.

Склон меньше простреливается камнями, чем любой из путей через гребень.

Теперь нас двое, едва допустимый минимум. Не вступить ли в переговоры с прессой в лице фотокорреспондента «Огонька» Ю. Кривоносова, присоединившегося к нам в Душанбе. Он уже устраивает лагерь, подготавливает аппаратуру. Конечно, ему очень хочется увидеть ставшее столь известным озеро, но он понимает: это не прогулка. Юра худощав, жилист, бывал на станции «Северный полюс», ходил по Памиру, сплавлялся на плоту по порожистым сибирским рекам. Энергичный, деятельный, он сразу же стал своим.

Договариваемся о связи ракетами. И в путь!

Огибая ледник, поднимаемся к ущелью Дустироз. Надвинувшийся Медвежий запер его ледяной стеной. В устье образовалось было озеро, но река промыла выход, об озере напоминают лишь льдины на обнажившемся дне. Преодолев каньон, поднимаемся по крутому открытому желобу, обходя отвесную стену. Сверху постреливают камешки, нужно двигаться быстро. Дальше крутой травянистый склон безопасен от камнепадов. Юре трудно: ботинки скользят на сочных травянистых стеблях, а под ногами скальный обрыв. Юра напрягается, ставит ногу на рант, прижимается к склону. Советуем расслабиться, идти спокойнее.

Вот и замеченное снизу скальное плечо. Связываемся, убираем ледорубы, достаю молоток и крючья. Проходим крутые плиты, спускаемся по камину — и долгий скальный траверс по стенкам, полкам, расщелинам. «Доверяй веревке, Юра. Страховка надежная».— «Доверяю». Но вижу, что полного доверия нет. Где-то он проскальзывает по гладкой плите и, качнувшись маятником, повисает на двойной страховке. Глаза округлились, но, выдохнув, Юра улыбается: «Теперь все, верю в вашу веревку больше, чем в себя».

Под ногами исковерканный ледник: первозданный хаос ледяных глыб, башен, игл, лезвий. Ледник уперся в стену, вздулся, поднялся. Между верхним краем ледника и стеной глубокая изломанная щель — рантклюфт, в которую с шумом обваливаются ледяные башни. Их обломки забивают рантклюфт, образуя пробки. И все это движется, рушится. Мы идем под прикрытием нависающих скал, и летящие сверху камни, минуя нас, с тупым звуком врезаются в лед.

Перед нами крутой заглаженный каминоподобный желоб со свежими следами камней. Быстро пересекаем его — и снова под защитой скал. Вечереет. Впереди, за крутым ребром, почти отвесная стена без трещин и зацепок, вся в отметинах от камней. За ней очень трудные скалы и очередной перегиб, закрывающий дальнейший путь. Возвращаемся к крутому месту с пятнами травы, спускаемся ниже, врубаемся ледорубами в щебнистый грунт и, изрядно вспотев, устраиваем что-то вроде скальных полок. Воды нет. Приходится спуститься на веревке в щель между ледником и скалами, выбрав кусок льда почище, спешно удирать из зоны угрожающе потрескивающих ледяных надолбов.

Пока варится ужин, намечаю поперечный створ через ледник, запоминаю ориентиры: насколько же он продвинется до утра?

За ночь желоб трижды подвергался камнепадам, ледник равномерно громыхал всю ночь, прошел к утру 20 м. Поднимаемся очень рано. Чтобы обеспечить наиболее оперативную работу двойкой на трудных и опасных участках, приходится оставить Юру здесь, ограничив его движения 10-метровой веревкой на крюке. Он получает программу наблюдений.

Быстро проходим до начала гладкой стены — и тяжелое раздумье. Стена отнимет полдня работы, да и крючьев не хватит, и камни уже посвистывают. Можно попытаться проскочить только внизу.

Стена образует там подобие внутреннего угла, в котором скопился крутой конус каменных обломков. Ледник туда еще не дополз, хотя уже навис, временами валятся ледяные глыбы. Нужно спуститься по стене под небольшой навес, выбрав подходящий момент, пересечь конус, подняться по крошеву льда в рантклюфте до плит на другой стороне и быстро выйти под нависший скальный выступ.

Начинаем спуск, используя тонкие титановые крючья. Добираемся до ребра, заглядываем за него, метрах в ста еще одно ребро. После второго — третье, затем четвертое, за ним новое, и ни намека на озеро. Начинает накрапывать дождь, путь по крутым мокрым скалам с живыми блоками кажется бесконечным.

Дима предлагает вернуться.

«Озеро же рядом», — пытаюсь уверить его и себя, закладываю веревку за очередной выступ. Только преодолев еще три больших участка скал между контрфорсами, останавливаемся: озеро под нами.

Ледяная плотина возле нас. Отлично просматривается на огромном протяжении поверхность ледника. Снимаем панораму, детали, определяем превышения. Зарисовываю озеро, плотину, ледник, отмечаю зоны и полосы дробления и разрывов. Озеро почти достигло уровня плотины. Вода проходит по каналу между ледником и бортом ущелья. На ее пути вздыбившаяся часть ледника под нашей стеной, но и до нее остается немного.

В канал обваливается часть ледяной башни: всплеск, глыба идет ко дну, затем всплывает. Пауза указывает на большую глубину канала. Озеро занимает всю расширенную устьевую часть ущелья Абдукагор и извилистым заливом уходит далеко вверх, откуда и принимает речные воды. На поверхности озера огромные айсберги (тут уже действительно айсберги!), битый лед.

В одной из заметок о Медвежьем приводилось мнение профессора Г. К. Тушинского: деятельность памирского ледника повторяет случаи в Альпах, когда «объемы озер достигали 3 млн. кубометров воды. И все это опорожнится за один час». Абсолютная цифра времени опорожнения, вероятно, спорна; для нас очевидна несравнимость альпийских масштабов с памирскими. У нас под ногами озеро более чем 100-метровой глубины объемом 30 млн. м 3.

Дождь усилился, нужно ожидать усиления камнепадов. Но задача выполнена, настроение поднялось. Обратный путь показался нам легче, хотя, когда миновали самый трудный участок, на него обрушились камни, несколько минут не затихала канонада.

День спустя удается пройти маршрут вдоль ледника по правому борту ущелья Хирс-Дара. Ледник уперся в скальную стену, пришлось использовать технику дви­ жения в каминах с ледовой стенкой.

Через несколько дней в полном соответствии с прогнозом озеро прорвалось через ледник в направлении электростанции в Мертвом сае. Мощный водяной вал, много ледяных, скальных обломков и моренного материала прошли опустошительным паводком по долине Абдукагора в Ванч. Уничтожены строения геологов, размыты дорога, мосты, нанесен ущерб райцентру. После вторичного прорыва озеро исчезло.

...Осенью нам вновь удалось побывать на Медвежьем, пройти по сильно изменившейся, еще изорванной поверхности от языка до бывшего озера, подняться к ледопаду по левому борту. Со дна бывшего озера мы увидели огромную, черную от моренных включений отвесную ледяную стену плотины высотой более 100 м. Мы осмотрели район и с самолета, детально обследовали Медвежий и ледник Академии наук с вертолета.

Интересные данные были получены при анализе многочисленных сведений, появлявшихся в специальной литературе о ледниках различных горных стран. Предложены новые гипотезы о природе этого явления. Но на многие принципиальные вопросы нет еще исчерпывающего ответа.

Автору этих строк удалось побывать на Медвежьем и в 1964 г., обследовать ряд «подозрительных» в смысле возможных подвижек ледников Кавказа, Памира, Алая. Удалось установить признаки уже прошедших или заканчивающихся подвижек вплоть до аналогичных Медвежьему. Ледник Медвежий особенно тщательно был осмотрен в верхней части.

* * *

Утверждение, что подвижка ледника Медвежьего — случай уникальный (мировая гляциология не знает подобного примера движения ледяных масс), не вполне верно. Некоторые подобные происшествия с ледниками отмечены в литературе. На Медвежьем, правда, впервые удалось наблюдать ледник в самом процессе быстрого движения. Можно полагать, что это явление присуще многим ледникам всех крупных горных районов.

Главная причина неожиданно резких подвижек — накопление льда в леднике перед различного рода препятствиями на пути стока: крутыми перегибами ложа, скальными порогами, сужениями канала стока, поворотами. Серьезным препятствием может оказаться и малоподвижный пологий язык, перегруженный мореной или упирающийся в скопления мертвого льда. Для активных ледников-притоков таким препятствием может стать менее активный главный ледник.

При увеличении мощности льда постепенно возрастает давление в придонной части ледника перед препятствием. Температура льда повышается с ростом давления и, возможно, за счет увеличивающегося поглощения геотермического тепла приближается к точке плавления. После превышения определенной (критической) нагрузки скорость течения льда резко возрастает. Такие условия и наступают в конце концов при нарастании мощности льда ледника.

Начинается резкая подвижка льда. Оттоку способствует водная смазка, образующаяся в результате таяния льда, уменьшающая трение. По леднику проходит волна вспучивания, вызывающая дробление льда. Скорость волны во много раз выше скорости движения льда.

Подвижки происходят периодически, но их периодичность индивидуальна для каждого ледника. Она зависит от скорости накопления массы перед препятствием до критической величины. Для Медвежьего, например, период накопления (судя по имеющимся данным и расспросам) — 12—14 лет.

«Сверхбыстрые» наступания ледников не связаны с увеличением атмосферных осадков в области питания или с землетрясениями. И то и другое может быть лишь дополнительным толчком для подвижки, когда условия для нее уже сложились.

От обширной и пологой фирновой области к языку Медвежьего ведет гигантский очень крутой ледопад высотой 600—700 м. Дальше вниз спускается 7-километровый язык с пологим залеганием (см. схемы на стр. 182). Колоссальная ступень ледопада разделяет две довольно спокойные (верхнюю и нижнюю) части ледника, находящиеся в различных температурных условиях. Следствие подобного «устройства» ледника — огромное скопление льда в нижней части ледопада, в тылу языка («А»). Именно эта часть ледника имеет наибольшую мощность и подпружена очень пологим языком в суживающемся ущелье, а также порогом в тылу языка.

На ускорение движения ледника наиболее сильно воздействовало, видимо, поведение мощного линзообразного тела «А». При достижении линзой критической величины за счет поступления материала сверху через ледопад происходит ее резкая подвижка, возникает волна вздутия и затем сильно выдвигается язык. Подвижке линзы механически способствует и то, что ее центр тяжести стремится занять наиболее низкое положение.

К весне 1963 г. условия для подвижки линзы назрели. Теплая весна и дожди образовали водную смазку, вода могла накапливаться во впадине под линзой. Происходило потепление льда, более сильное, чем в других частях ледника. Началось движение линзы, первоначально замедленное, а после преодоления относительного покоя языка со все возрастающей скоростью. Подтверждение этого мы видим в образовании зон разрывов и смятия выше и ниже сдвинувшейся линзы, хотя сама она сохраняла достаточную монолитность.

Резко возросшее давление в тылу языка обусловило вздутие ледника, лед был смят и раздроблен. Волна прошла до конца языка, сорвала с боковых склонов конусы осыпей и лавин, превысила гребни береговых морен. Даже приближенный расчет показывает, что для выдвижения конца языка на 2,5 км было достаточно подвижки линзы на 150—200 м.

В результате быстрого наступания сходных с Медвежьим ледников могут быть перекрыты реки, нарушено водоснабжение, могут образоваться грозящие прорывом озера, погребены дороги и строения.

Знание морфологических особенностей ледников, признаков и условий, предшествующих резким подвижкам, позволяет уже сейчас при правильной организации наблюдений прогнозировать внезапные наступания ледников, принимать защитные меры.