Летом 1963 г. команда казахского «Спартака» совершила два интересных
восхождения в Киргизском Алатау. Хотя команда создана недавно, она тем
не менее повторила все сложные маршруты в Заилийском Алатау, пройденные
сильнейшими экспедициями Москвы и Ленинграда.
В 1961 г. команда «Спартака» совершила восхождение по северной
стене пика Свободной Кореи, прошла «золотой» маршрут для команды,
впервые выступающей на первенство страны. Члены команды мечтают о восхождениях,
подобных тем, о которых читаем в сборнике «Побежденные вершины».
Нас двенадцать. Мастера спорта - преподаватель из Кентау Иоанн Дамианиди
и геолог Борис Студенин и перворазрядники - лаборант Института ядерной
физики Григорий Петрашко и геолог из Текели Владислав Резник составили
штурмовую группу. Вспомогательная группа: мастера спорта - плотник Геннадий
Федоров и контрольный мастер Михаил Кулемин, перворазрядники - инженер
Владимир Савин, старший инженер Дина Ермилова, преподаватель Виктор Гаршин,
второразрядница технолог Галина Свердлина, третьеразрядники - врач Улан
Сагинбеков и коллектор Михаил Поворознюк.
В июне 1963 г. мы приехали в Киргизский Алатау, в район Аламединских
стен. Теперь наша цель - почти отвесная, северная стена пика Киргизстан.
Восхождение заявлено на первенство СССР по классу технически сложных.
Высшая точка широтной части Аламединского отрога - пик Киргизстан расположен
в верховьях ледника Салык, в центральной части хребта Киргизский Алатау.
Высота - 4840 м.
От пика отходят четыре гребня. Из них северо-западный - снежно-скальный,
со значительными перепадами высот, наиболее труднопроходимый, острый,
крутой, ледовый, с редкими выходами трудных и средних скал. Остальные
гребни хорошо видны лишь с ледника Пастухова и детально нами не изучались.
Видимые участки гребней средней трудности: острые, снежно-скальные.
С пика Киргизстан спускаются ледники: на юг - Пастухова, на восток -
Южный Проценко, на запад - небольшой Безымянный, на север - Западный Салык.
К этому леднику пик Киргизстан обрывается почти отвесной 1100-метровой
стеной.
Несмотря на доступность (50 км от Фрунзе, из них 30 км автодороги, 15
км вьючных троп, 5 км пешком), верховья Салыка еще слабо освоены альпинистами.
В 1952 г. группа Б. Р. Маречека впервые совершила восхождение на пик Киргизстан
с ледника Пастухова. В 1961 г. экспедиция под руководством А. В. Романова
взошла на пик XXII съезда партии (IV-Б). В 1962 г. группа ленинградского
«Труда» (рук. Д. Е. Хейсин) совершила траверс пиков Киргизстан
- имени XXII съезда партии с подъемом по северо-восточному гребню Киргизстана.
Траверс занял II место на первенстве СССР. Несколько восхождений по более
легким маршрутам было предпринято на вершины цирка ледника Салык из соседних
ущелий.
* * *
На третий день пути из Алма-Аты за нагромождениями моренных валов и ледопадов
сквозь разрывы облаков встают отвесные скальные стены и ледовые сбросы
вершин цирка ледника Салык. Сбрасываем рюкзаки, плечи так и поднимаются
вверх от ощущения непривычной легкости.
Базовый лагерь организовали вблизи стены, все детали маршрута видны даже
невооруженным глазом.
Утром снова спускаемся под морену за оставшимися продуктами. Тем временем Петрашко
и я выходим под стену, изучаем ее в бинокли и 40-кратную трубу, намечаем
кроме основного вспомогательный маршрут по слабо выраженному контрфорсу
северной стены пика, с которого можно просмотреть в профиль большую часть
стены.
Этот маршрут не казался нам особенно сложным, поэтому вышли с трехдневным
запасом продуктов, достаточным ассортиментом крючьев, лесенок и прочего
снаряжения. Хорошей площадки для палатки в 40-кратную трубу обнаружить
не удалось, поэтому взяли палатки Здарского.
Для облегчения веса трех рюкзаков (первый пойдет без рюкзака) не взяли
спальных мешков, ограничившись пуховыми костюмами и парой свитеров.
Но маршрут оказался не таким уж легким. На пути встают то почти отвесные
ледовые кулуары, то неприятные, крутые, сильно выветренные скалы с натечным
льдом, то гладкие скальные стенки по 30-40 м. К тому же надо помнить о
нависающих снежных карнизах, неизвестно как держащихся на узком, словно
нож, гребне. К концу второго дня пути нас застигла непогода. Хорошо, что
отвесная часть стены была уже позади и мы находились в районе известной
по наблюдениям снизу снежной подушки. Три часа напряженной работы на крутом
снежно-ледовом участке - и мы на вершинном гребне. На гребне нас встретила
снежная пурга. Ветер с яростью бросает в лицо тысячи крупинок жесткого
снега, тесная снежная пещера надежно защищает от разбушевавшейся стихии.
К утру пурга утихла, снегопад прекратился, но над соседними вершинами
еще реют снежные флаги. Подмокшие за вечер и за ночь штормовые костюмы
замерзли на ветру, и мы напоминаем огородные пугала.
Поздно вечером 3 июля уставшие, но очень довольные интересным маршрутом,
мы вернулись в базовый лагерь.
В 3 часа ночи 5 июля выходим на стену. Никто не спит: ведь начинается главное,
ради чего мы приехали. Первые лучи солнца освещают четыре черные точки
на крутом ледово-снежном склоне. Веревка за веревкой. Весь день перед
нами крутой склон, лед, обледенелые скалы, ненадежно вмерзшие в лед камни.
К полудню совсем вблизи гневный грохот огромной лавины, падающей справа
от нас через ледовые сбросы.
Весь день Борис где-то колотит крючья, рубит ступени над нами, ему если
и не весело, то по крайней мере не скучно. Остальные, поеживаясь и тихонько
поскуливая под градом снежных комьев и ледовых осколков, имеют достаточно
времени для мыслей о тепле, фруктах, шахтерских касках и прочих далеких
материях.
Лишь вечером подошли к месту, где можно присесть на небольшую полочку
из смерзшихся камней. Ночевка неплохая.
На второй день сразу же трудные скалы. Первым идет Петрашко. Крючья,
лестницы, веревки - все в работе. Вот где помогли наши весенние тренировки,
умение обращаться на «ты» со всем современным снаряжением. Идем
11 часов, а прошли немногим более 100 м. Видимо, на этом восхождении нелегко
выделить ключевой участок, в их характеристике пользуемся только словами
«трудный» или «очень трудный».
К вечеру поглядываем по сторонам: где бы остановиться на ночлег? Долго
рубим снежно-ледовый гребешок. Разочарование. Подо льдом узкий скальный
гребешок, установить палатку невозможно. Придется спускаться ниже и часа
три долбить на небольшой полочке камень, выравнивая некое подобие площадки.
Утешает сознание, что мы навесили 70 м веревки, по которой завтра быстрее
полезем дальше.
* * *
Из базового лагеря за нами постоянно наблюдают, волнуются. Когда позволяет
погода, наблюдатели видят каждое наше движение.
«7 июля. 11.15. Гриша поднимается к скальному навесу, - читаем мы
в дневнике наблюдателей. - Осматривается: «Как дальше?» С помощью
трехступенчатых лесенок преодолевает его. Теперь он прямо над остальными
на 15-20 м выше. У границы снега и скал организует страховку, сбрасывает
вниз 30-метровую лестницу.
12.15. По лестнице уходит вверх Борис. Выбивает промежуточные крючья.
Гриша сбросил штормовку, греется на солнышке. Борис воюет с крючьями,
ему не до солнца, а Ян и Владик под скальным карнизом в тени, под сыплющимся
от движения веревки снегом».
Но наблюдателям даже в 40-кратную трубу не видно, что изредка вместо
со снегом веревка сбрасывает и вмерзшие в снег камешки.
Довольно увесистый обломок внезапно врезается в рюкзак, подвешенный к
крюку между Дамианиди и Резником, насквозь пробивает весь «пух»,
которым набит рюкзак, и разбрасывает оторопевших восходителей в стороны.
Повиснув на крючьях самостраховки, они несколько мгновений осознают происшедшее,
затем вновь выбираются на полочку и, потирая каждый соответственно левое
и правое плечо, осматривают друг друга. Вроде бы целы?..
И снова из дневника:
«13.15. Борис подошел к Грише. По лестнице поднимается Владик. Очень
трудно на перегибе: мокрые, скользкие скалы и прижатые собственным весом
ступеньки. Бедный Янек! Он внизу со всеми тремя рюкзаками и все еще без
солнца под снежным душем».
И так с раннего утра и до позднего вечера. День. Два. Три. Движение вверх
не прекращается даже в непогоду.
«8 июля. 12.30. Маршрут в тумане. Для нас непогода. Мы ворчим: «Снег»
- и забиваемся в палатки, а ребята ведь идут, но к 15 часам, когда вновь
рассеялся туман, пройдена всего одна веревка.
15.45. Стена пройдена, выходят на знакомый (пройденный ранее) гребень».
К середине дня разразилась небольшая гроза, мы были в это время на небольшом
крутом контрфорсе снежной перемычки.
Дальше двигаться нельзя: приближение грозы ощущается буквально всем телом. Зашевелились
волосы, противно завибрировал помпончик на шапочке. Все железо оставляем
на гребне метров на пятнадцать выше, а сами привязываемся к выступам и
терпеливо выжидаем погоду.
Через час громовые раскаты удаляются, затихает визгливое дребезжание
снежных комьев, снег еще сыплется, но мы уже двигаемся дальше.
Становится легче, это уже не стена, а контрфорс, не надо больше «лазать
по вантам», по 30-метровой вращающейся и раскачивающейся лестнице.
Вот и предвершинный гребень, еще несколько усилий - и мы выходим на вершину.
Дружное «ура», потом долго молчим, осмысливая и переживая пройденный
путь. Меняем записку, нехотя закусываем, и вниз. Путь не к теплу и зелени,
но в просторные палатки, к товарищам.
Но дорога вниз не так уж легка. Спуск с перемычки между Киргизстаном
и Усеченной по крутому ледовому склону, нижняя часть его изорвана, смята
грандиозным ледопадом. На половине спуска видим наших товарищей, вышедших
нам навстречу. Построившись друг за другом, они старательно вытаптывают
в снегу огромные буквы: Привет. Уже в темноте, осторожно лавируя, огибаем
последнюю трещину и, развив приличную скорость, глиссируя влетаем в крепкие
дружеские объятия. Надолго запомнятся нам и кислый компот, и свежие яблоки.
Теперь мы можем смело сказать: восхождение по грозной стене завершено!
Автор: К. Студенин
|