Освоение массива Уллу-Тау-Чаны началось задолго до войны. Советские альпинисты побывали на трех его вершинах, прошли их траверс, но долго оставалась непокоренной грозная северная стена в глубине ущелья Адырсу, преграждающая путь в Сванетию. Ее мрачные отвесы весь день в тени, и только вечером уже не греющим лучам солнца на короткий миг удается коснуться ледовых ее сбросов.

Попытки покорить стену начинаются с 1946 г., но только в августе 1951 г. спартаковцам с В. М. Абалаковым во главе удается пройти по стене на центральную вершину¹.

Маршрут был повторен в 1952 г. командой общества «Химик» под руководством Е. М. Манучарова, в 1954 г. том же составом пройден более сложный маршрут с выходом на восточную вершину. Повторившие в несколько новом варианте этот маршрут чешские и польские альпинисты дали в 1960-1962 гг. ему высокую оценку.

В 1959 г. прокладывается еще один стенной маршрут на восточную вершину. Группой руководил мастер спорта электромонтажник Охтинского химкомбината Юрий Черносливин, участник двух предыдущих восхождений в команде «Химика».

Так были освоены все основные степные маршруты массива. Но эти восхождения наиболее благоприятны в июле и августе.

А зимой трудность восхождений усугубляется необходимостью брать дополнительно теплое белье и одежду, тяжелый инвентарь.

1962 год стал новой вехой в советском альпинизме: совершено зимнее стенное восхождение. Шесть инструкторов лагеря «Уллу-Тау» с Ю. Черносливиным поднялись в январе на центральную башню по северной стене. Ранее пройденный ими же летний маршрут теперь проделан зимой.

Успех окрыляет. Зимой 1965 г. было решено пройти стену по новому, еще незнакомому пути. В нижней части это крутой 250-метровый склон с нависающими обледеневшими скалами. Выше он переходит в ледовую стену до 70° крутизны. Длина ее - 700 м.

* * *

Черносливин - начальник спасательного отряда лагеря - возглавил группу. Вот уже 19-й сезон приезжает Юрий в ставшее родным ущелье. Приходилось ему бывать и в других районах Кавказа, в горах Средней Азии, даже в Альпах, но нет ничего ближе ему, чем это ущелье, в глубине которого и возвышается красавица Уллу-Тау.

Здесь Черносливин «делает» первую свою вершину, здесь стал мастером спорта, совмещая спортивную деятельность с инструкторской. Если требовалось, то и не раз выходил на выручку попавшим в беду товарищам, возглавляя спасательный отряд. Ему здесь знаком каждый камень, каждая тропка.

К восхождению готовились очень тщательно, задолго до выезда в горы. Нельзя упустить ни единой мелочи: все промахи чувствительно скажутся наверху. Владеющие слесарным инструментом так же хорошо, как и ледорубом, Ю. Черносливин и В. Ружевский изготовили разнообразный набор крючьев - от тончайших, лепестковых, входящих в еле заметные трещины, до желобковых, позволяющих использовать трещины в 2-3 пальца шириной. Изготовлены и шлямбурные крючья, которые можно вбивать в абсолютно гладкую скалу без единой трещины. В походной «слесарне» и ледовые штопорные крючья, дюралевые лесенки, зажимы, с помощью которых можно легко и быстро подняться по вертикально натянутой веревке, и многое другое. Снаряжение изготовлено из легких прочных сплавов. Легкие пуховые костюмы, четырехспальные мешки, утепленная палатка. К меховым сапогам - шекльтонам подогнаны остро отточенные кошки для жесткого зимнего льда.

В команде заслуженный мастер спорта Михаил Хергиани; мастер спорта Вадим Ружевский, электромонтер из Химок; младший научный сотрудник Евгений Соколовский (Москва); инструктор альпинизма Шалико Маргиани из сванского села Местиа; начальник учебной части лагеря - Юрий Порожня из Нальчика.

И вот наконец над Кавказом устойчивый антициклон: ясная солнечная погода.

Ранним утром 16 марта первая двойка выходит под стену, разбивает базовый лагерь. Необходимо заранее выслать разведку, которая просмотрит и обработает путь. В марте дни еще короткие, и быстрота продвижения - один из решающих факторов успеха восхождения. На обработку выходят Черносливин с Хергиани. По снежному мостику через подгорную трещину и первые сто метров 40-градусного ледового склона. Скальный островок. За ним склон еще круче.

Идущий первым непревзойденный скалолаз Хергиани скалывает со скал тонкий слой натечного льда, счищает металлической щеткой снежную пыль, отыскивает мельчайшие трещины для крючьев. Через 1 - 2 метра забивается крюк. Когда под панцирем льда трещин не оказалось, в ход пошли шлямбурные крючья. Их забивают даже в гладкую поверхность, выдолбив небольшое отверстие.

Скалы переходят в отвес. Передвигаться лазанием невозможно. Приходится применять лесенки или дюралевую площадку, стоя на которой, откинувшись от стены, Михаил забивает над собой очередной крюк. При всей своей виртуозности за четыре часа работы он проходит всего лишь 30 м.

Полируемые ветром, водой и ледовыми обвалами скалы стали гладкими, как окатанный водой речной булыжник. И ни единого выступа, за который можно ухватиться рукой или забросить для страховки веревку. Солнце уже на закатной линии, а с 6 утра пройдено и обработано всего лишь 130 м маршрута. Надо спускаться. Видно, как к базовому лагерю подходит четверка остальных участников, до этого занятых будничной работой в своих учебных отделениях.

Второй день. Быстро пройдя по навешенным перилам, Ружевский - Маргиани продолжают продвигаться вверх.

Такие же, как и накануне, скалы типа «бараньих лбов» с редкими зацепками. Альпинисты не забывают о возможности вынужденного отступления. По этим же крючьям можно быстро уйти от надвигающейся непогоды.

Наконец отвес пройден. Надежно забит последний шлямбурный крюк, закреплена веревка. За 12 рабочих часов пройдено еще 60 м, на этом участке забито 25 шлямбурных и 8 обычных крючьев.

Назавтра намечен штурм. Надо успеть завтра пройти оставшуюся часть скального острова, наверху которого намечена ночевка. Но какова будет погода? Ведь на такой крутизне снег после первого же бурана, не задерживаясь, лавинами устремится вниз, сметая все на пути.

18 марта - день штурма. В ущелье еще ночная мгла, но вершины уже розовеют от лучей восходящего солнца. Тихо шумит примус. Не очень-то хочется вылезать из теплого мешка, натягивать замерзшие, несгибающиеся шекльтоны, t -25°С. Надето все теплое вплоть до пухового снаряжения.

Черносливин с Хергиани не ждут остальных, они прокладывают путь. А здесь расстояние, которое на ровной земле человек проходит за пять минут, они пройдут за много часов.

Первые 190 м пройдены за шесть часов. Передовая двойка прокладывает путь по целине. Стучат молотки, поют забиваемые в трещины крючья, раздаются немногословные команды. Но звуки тонут в великом ледяном безмолвии. Люди выглядят на огромной стене песчинками. Всем, кто наблюдает за ними в бинокли, кажется, что крошечные точки прилипли к стене, не движутся.

Да, скорость здесь далека от космической!

Пройдя еще 120 м нового пути, группа встает на ночевку. Но где поставить палатку? Ни единого сантиметра ровной площадки. Приходится вырубать во льду ступеньку, сидя на ней, натянув сверху палатку, как-нибудь скоротать ночь. Четверо рубят лед и устанавливают палатку, передовой двойке удается тем временем пройти еще 120 м.

Отлично горит примус. В трехлитровой кастрюле с кожухом, хорошо сохраняющим тепло, лед через 30 минут превращается в крепкий чай. За весь день во рту не было ни капли воды. Только утолив мучившую всех жажду, переходят к бифштексу с яйцом, и снова чай с несколькими каплями коньяка.

«Смотри, смотри», - воскликнул вдруг Ружевский, указывая в черноту неба. Кроме бесчисленных, рассыпанных по всему небосклону звезд, ничего особенного. Но что это? Среди неподвижных мертвых светил две яркие движущиеся точки. Никто тогда еще не знал, что космос бороздит новый советский корабль «Восход-2».

Палатку не удалось растянуть, она висит на продетой сквозь нее веревке, закрепленной на вбитых в лед и скалы крючьях. На вырубленной ступеньке едва можно присесть.

Плотно прижавшись друг к другу, четверо размещаются на ступеньке, пятый лежит почти на весу в ногах у сидящих. Высоченному Шалико Маргиани удается уместить в палатку только половину самого себя. Чтобы не замерзнуть, ему приходится всю ночь шевелить не поместившимися в палатке, закутанными в поролон рукой и ногой.

Семь часов утра. Облегченная передовая двойка Черносливин - Хергиани уходит, позвякивая крючьями, карабинами, лесенками. Сегодня надо во что бы то ни стало пройти всю стену, выйти на гребень. Нельзя, чтобы ночь застала на ледовом отвесе. Впереди лед, прозрачный и хрупкий, как бутылочное стекло. При ударе клюв айсбайля со звоном отскакивает от жесткой поверхности, оставляя чуть заметную борозду.

По мере того как растет крутизна склона, увеличивается и число забиваемых крючьев. Идущий первым Хергиани на передних зубьях кошек проходит несколько метров вверх, опираясь на зажатые в руках айсбайль и ледовый. крюк. Снизу тщательно страхует Черносливин, новые 80-90 ударов, еще один забитый крюк. И так метр за метром. Идущим внизу невозможно даже поднять головы: сверху летит поток снежной пыли и ледовой крошки. Порой забиваемый крюк скалывает чечевицеобразные ледышки, которые со свистом летят вниз. Лед бьет по рюкзакам и каскам.

Идущему последним Маргиани не менее тяжело, чем первому. Его дело - выбивать из льда вмерзшие в него крючья, передавать их наверх. За плечами рюкзак. От стука молотка гудит весь склон. Кажется, вот-вот сползет вниз вся ледяная плоскость. Треск! От забиваемого крюка молнией расходится узкая трещина. Михаил замер. Вопросительно смотрит на Черносливина. Обычные крючья дальше применять опасно, нужны незаменимые для перемерзшего зимнего льда штопорные крючья, такие легко и просто ввинчиваются в лед.

В небе тревожная пелена перистых облаков. Надо спешить. Продвигаясь вверх, передовая двойка оставляет навешанную на крючья веревку; с помощью зажимов уверенно, без единой заминки поднимаются за ней остальные.

Стена достигла наибольшей крутизны. Интервалы между крючьями сокращаются до 1,5-2 м.

Нервное и физическое напряжение на пределе, идущие впереди все чаще меняются местами. До гребня, казалось бы, совсем недалеко, когда небо заволакивает сплошная облачность. Становится холоднее. Стынут ноги. На пальцах рук водяные пузыри от обжигающих холодом камней и металла. Пошел мелкий снежок.

Усилились порывы ветра, прижимая людей к склону, сдувая на них колючую поземку. Жесткая снежная пыль больно бьет в лицо, не дает поднять голову.

Последние метры перед гребнем, но какие же трудные!

У выхода вкрапления скал с обледеневшими крутыми желобами. Скалы покрыты тонкой чешуйкой льда: путь опасный! Решили идти по желобу, переходящему в жесткий фирновый надув. Напрягая последние усилия, Хергиани медленно проходит 20 м, забивает шлямбурный, ледовый и 15 обычных крючьев. Вперед выходит Юрий Черносливин, лопаткой выдалбливает в фирне ступени.

Еще одно усилие - и первая двойка на гребне.

Так альпинисты поднялись новым путем по почти отвесной 900-метровой стене, нижняя часть которой представляла собой крутые, местами нависающие скалы, залитые льдом, переходящие выше в 700-метровое зеркало твердого и крупного, как стекло, зимнего льда. Но это одно из самых сложных зимних восхождений за всю историю советского альпинизма стало для восходителей лишь генеральной репетицией перед штурмом северной стены Чатына.

Покорению ее предшествовало восхождение Черносливина по южной стене вершины Кирпич (Гвандра, 1961 г.). На 600-метровом отвесе, где некуда даже поставить ногу, им впервые были применены дюралевые площадки. Навесив их на вбитый в скалу крюк, альпинист может встать или сесть, получив возможность работать, прокладывая путь, даже отдыхать, вися над пропастью.

Чатын знаком альпинистам, как Ушба или Шхельда. Не многим удавалось взойти на ее вершину по северной стене. Центральная ее часть, отвес, пройденный командой Черносливина в августе 1965 г., - наиболее сложный участок.

Около десяти лет назад предпринималась попытка пройти его, но окончилась неудачно. С той поры нити новых путей пролегали и справа и слева от отвеса, но сам он оставался непройденным.

Отвес Чатына - нижняя половина километровой стены с нависающими карнизами, общая крутизна до 90°. Верхняя половина стены менее крутая, местами покрытая льдом и снегом.

В дневное время, когда солнце нагреет скалы, с нее устремляются потоки воды, почти не касаясь скал, каскадами спадают они к подножию. Ливень попадает на выпуклые части отвеса, создавая новое затруднение. Неприятно вымокнуть на высоте, где ночной холод сковывает льдом каждую каплю. Но иного пути нет. Надо точно рассчитать действия, чтобы миновать опасные места в часы минимального таяния снега наверху.

Маршрут команды того же лагеря «Уллу-Тау» (общество «Труд») намечался по прямой вертикальной линии. Не отклоняться в сторону, не обходить трудные участки. Такую задачу поставили перед собой восходители.

По-прежнему штурмом руководил Черносливин. Кроме него в команде Ружевский, Соколовский и Анатолий Чернышев, единственный не принимавший участия в зимнем восхождении на Уллу-Тау.

Накануне штурма Соколовский и Чернышев навесили веревочные перила по примыкающему снизу к стене крутому ледовому склону на первые метры скал.

8 августа команда вышла на маршрут.

Метр за метром продвигается четверка. С самого начала на их пути отвесные блочные скалы с нависающими карнизами. В ход идут лесенки и площадки.

Первая ночевка висячая, на площадках, развешанных по стене в 2-3 м одна от другой. Сидя на такой площадке, альпинисты быстро разводят примус, приготавливают высококалорийный ужин. Но так удается поесть только утром и вечером, в другое время собраться на стене вместе невозможно.

Утром снова вверх.

Вместо обычных схватывающих узлов при подъеме по веревке применяются сконструированные самими участниками металлические зажимы. Это намного ускоряет движение.

Второй и третий день проходят в том же сложном лазании. Позади около 200 м отвесных скал и нависающих карнизов.

На четвертый день предстояло пройти один из выступающих участков стены, на который сверху падал мощный поток воды. Он достигает своего максимума в полдень. Рассчитав пройти это место в первой половине дня, альпинисты начали движение с рассветом. Подойдя к водопаду около 11 часов утра, обнаружили, что ливень, несмотря на ранний час, уже в разгаре. Пришлось продолжать движение под холодным душем по мокрым и скользким скалам.

Погода портится. Завывающий, словно в трубе, ветер гонит свинцовые клочья тумана сверху вниз по стене. Порывисто бьет в лицо и по капюшону штормовки жесткая крупа. Дневные сумерки прорезаются вспышками молний. Но все это кажется незначительным по сравнению с усиливающимся потоком воды.

Один из самых трудных участков в этой обстановке стал невероятно сложным. Нельзя пройти здесь и метра без искусственных точек опоры - шлямбурных крючьев, дюралевых площадок. Забивать шлямбурные крючья при траверсе приходится стоя на площадке. Слышны частые удары молотка - Вадим выбивает очередное отверстие для крюка. Со стены вода попадает за шиворот и в рукава штормовки, стекает по одежде и телу в ботинки, наполняя их до краев.

После каждого удара из-под шлямбура летит в лицо растворенная в воде каменная кашица. Вместо лица грязно-серая маска.

Во второй половине дня сломался шлямбур. Движение приостановлено. На выручку спешит снизу капитан. Теперь он прокладывает путь, сменив уставшего Вадима.

В этой напряженной борьбе незаметно прошел день. Надвигались сумерки. Надо дотемна уйти из-под потока. Но спуститься под нависающий уступ скалы удается только троим. Преодолевая сильную усталость, Ружевский помогает товарищам спуститься, сам остается на прежнем месте, в 30 и выше остальных. Наступившая темнота не дала ему возможности двигаться, да и окоченевшие на морозе пальцы не слушались.

Всю ночь простоял он на площадке над темной бездной. Пришлось несколько раз снимать с себя и отжимать мокрую одежду, чтобы окончательно не замерзнуть. Тело и руки сводила судорога. Для контроля всю ночь шла перекличка между всеми участниками. Эта процедура происходила в полной темноте на раскачивающейся над пропастью площадке.

Остальные участники находились в 30 м ниже, за небольшим выступом, который лишь частично укрывал от воды. Но помогли и перкалевые плащи: они пропускают воду, словно решето. За всю ночь никто не сомкнул глаз, промокли до нитки.

С рассветом к Ружевскому подходит Черносливин по оставленной с вечера веревке.

На пути 20-метровый участок нависающей стены со стекающей по ней водой. Только к 15 часам удается вылезти на него. Дальше двигаться нет сил.

Измученные за ночь, мокрые и голодные альпинисты прекращают движение и, несмотря на раннее время, устраиваются на ночевку. Ружевский уже выходит на обработку маршрута, навешивает 40 м перил.

На следующий; день пройдены последние метры верхней части отвеса. Погода резко ухудшилась. К льющейся сверху воде добавляется мокрый снег с порывистым ветром. Клочьями ползет густой туман.

К концу седьмого дня штурма удается найти площадку, где разместились все четверо. В палатку Здарского уместились трое, четвертый располагается рядом. Плотно поужинав и вдоволь напившись чая, альпинисты, тесно прижавшись друг к другу, засыпают. Не мешают ни сильный холод, ни пронизывающий ветер со снегом.

Дождавшись рассвета, команда выходит на штурм оставшихся 500 м стоны. От сильного ветра на камнях образовались ледяные иглы.

Наконец-то стена пройдена. Вершина! Последняя ночевка на выложенной кем-то площадке. С первыми лучами альпинисты покидают бивак и начинают спуск.

Автор: Ю. Г. Арутюнов