Bridwell в начале 200 футового участка на The Beast Pillar , 2000 год. Ледник Buckskin стал «родным» для Bridwell'a , так как с него начинается путь и на The Mooses Tooth. Он стал автором трех маршрутов в этом цирке, протяженность каждого из которых превышает 4000 футов

«Почему ты здесь со мной?», - спросил я 23-хлетнего Spencer Pfinsten'a под Восточной стеной The Moose Tooth. Это была наша вторая попытка сделать старт маршрута Dance of the Woo - Li Masters более логичным. В то время когда Mugs и я «делали» этот маршрут, Spencer был еще ребенком. В свои 57 лет я не был абсолютно уверен, что этот маршрут по мне, но после дня тренировки на льду Spencer признал мое право на лидерство на ледовых питчах.

«Тебе везет», - ответил он.

Я подумал о Mugs'е , ставшем одним из самых фантастичных скалолазов эпохи, погибшем в ледовой трещине под Денали в 1992-м году. В этот раз я составил завещание. Наказал своей Peggy продать всё мое снаряжение коллекционерам, до того как меня забудут. Я хорошо помнил тонкий лед и не держащий снег, не пригодные для страховки, гладкие, отвратительные скалы, которые мы с Mugs'ом преодолевали на этом маршруте. Я надеялся, что моя удача еще со мной. Хотя бы ради Spencer'a .

Снег шел 4 дня. Всё это время я не вылезал из своего теплого спального мешка. А потом снаружи раздался рокот. «Здоровая!», - сказал я и сел.

После того как я снова лег, я услышал свой собственный крик. Я вскочил на колени и буквально выпрыгнул из палатки, как раз вовремя - лавина ударила в тент.

По нашему лагерю будто проехал каток. Шокированные, мы потратили весь этот день и следующий на откапывание лагеря, а буря все продолжалась.

«Удача не приходит ни с того, ни с сего», - сказал я Spencer'у, одновременно напоминая об этом самому себе. Мне хотелось поделиться 40-летним опытом выживания в горах с моим молодым приятелем. «Ты должен продумывать каждый элемент восхождения, чтобы иметь преимущества. После шторма сиди и смотри на лавины и ледопады. Не поленись последить за барометром, чтобы спрогнозировать погоду …»

К концу первого дня лазания, мы достигли прошлой высшей точки. Выше был питч, перед которым мы отступили в прошлом году. С тех пор меня не покидали тревожные мысли о 65-ти градусной монолитной плите, усыпанной снежной крупой. Я ввязался и полез в свой ночной кошмар.

«Вся веревка!», - прокричал снизу Spencer.

«Давай следующую!»

Мысли об отступлении растворились. Когда солнечные зайчики заиграли на скалах, я снова почувствовал себя ребенком, и, подражая движениям ящерицы, двигался все выше и выше. Пройдя 200 футов без единой точки, я на цыпочках выбрался на снежный склон, в очередной раз чувствуя себя наделенным способностью прилепляться к скале. Я расчистил в снегу место под станцию, в то время как лавины мокрого снега уносились вниз, нарушая одиночество ледника Buckskin.

Spencer отработал первым на траверсе, выводящем к системе ледовых каминов, которые мы проходили с Mugs'ом. Состояние маршрута лишило нас выбора. Инструмент и кошки проскальзывали в снежной каше и скрежетали по скалам. Вместо «чистого» лазания по крепкому льду, как в случае с Mugs'ом , мы были вынуждены пройти этот участок на ИТО. У нас было всего несколько Birdbeaks (крючья-топорики, прим. переводчика) , так что пришлось их вынимать. Сомнений в том, что при срыве наши станции не выдержат, практически не было. На то, что мы с Mugs'ом потратили минуты, теперь уходили часы.

На следующее утро раздался крик Spencer'a. Камень ударил его в руку.

«Я могу двигаться, но не первым», - сообщил он мне, когда вылез.

Bridwell позирует для статьи в журнале Rolling Stone на фоне озера Lake Tahoe , 1986 год

Если погода продержится, завтра будет решающий день. На заходе небо окрасилось в розовый цвет, что предвещало шторм. Но пока, преодолев камины, мы лезли в лучах солнца. Талая вода стекала сверху, с большого снежного плато. В конце 60-ти метрового участка Spencer довязал еще одну веревку. Я пытался прикинуть места под «дюльферные» станции, но их не было. Если я продолжу лезть, как мы спустимся?! Я лез по направлению к узкому жёлобу, выводящему во внутренний угол, по которому лезли мы с Mugs'ом . Я сделал станцию на камнях и крикнул вниз: «Страховка готова».

О спуске будем беспокоиться потом.

Судя по показаниям альтиметра, я находился под ключевым участком, на котором 20 лет назад «лидировал» Mugs. Крепкого льда, по которому лез он, не было. Я остановился и выкурил сигарету. Скоро мне придется ИТО-шить по бесконечному рельефу из шатающихся и хрупких нашлепок, без права на срыв. Но я знал, что это мой любимый стиль лазания, в котором умение и опыт противостоят постоянному страху, а воображение рисует все новые и новые способы обмана судьбы.

Как и всегда, выбравшись на участок с надежными точками и местами под станции, я почувствовал, что стар и устал. Флюиды, исходящие от Spencer'a , придали мне сил, и я медленно, но верно подбирался ко второй системе углов. Ноги сводили судороги, дыхание окончательно сбилось. Сильно разрушенные вертикальные скалы, залитые льдом, в конце концов, вывели меня на крепкий лед. Находясь на последнем издыхании, мне приходилось использовать весь свой опыт. Я использовал все, что узнал от Layton'a и Frank'а , а также бесчисленного множества других учителей и партнеров, и желал стать на 25 лет моложе. Я протиснулся в щель позади снежного «гриба» и снова оказался на «воле».

Фантастические фигуры изо льда и снега поразили моё воображение. На этот раз здесь не было карниза, вместо него – сравнительно простой выход на предвершинное снежное плато. Битва закончилась. Страхуя, я наблюдал за тем как лезет Spencer – травмированная рука не совсем подчинялась ему, он двигался довольно неуклюже – и чувство облегчения переполняло меня.

Возможно, The Beast Pillar сложнейший маршрут, который я когда-либо проходил.

Есть вещи, которые мы можем контролировать и которые не можем. И где-то на границе между ними проходит наша жизнь и вершатся наши деяния.

Конец