Крым. Утомленные трехдневным лазанием, мы решаем расслабиться и прогуляться в горы. Но столе в гостиной стоит ноутбук, к нему подключен GPS, на экране - интерактивная карта Крыма. Антураж дополняют валяющиеся рядом мобильники, оттяжки, веревки, тапочки, бутылки с массандрой и пивом, а также пустые - уже без того и без другого. Мы начнем маршрут где-то в районе Паруса. Где закончим - как получится.

Прыгаем с камушка на камушек. Камушки огромные и поменьше. Даже думать не хочется, что будет, если оступишься и прыгнешь не туда. Не стоило с утра пить пиво… Перед нами Парус - огромный, горделиво возвышающийся треугольник. Наверху, неподалеку от его вершины, висит нечто, похожее на разломанное сиденье от автобуса. Через сиденье перекинута веревка, по ней лазают люди. Не скалолазы, тапочек на них нет, да и взойти туда можно без страховки, наверное. Только не очень хочется. Ну не понимаю я столбистов и Хубера. А Парус манит... С собой веревка длиной метров 15 - на всякий случай. Обвязок и тапок нет. Прикидываю, как бы туда забраться. Вон, слева, по трещине, точно можно обойти. Страшно, конечно, но даже проще, чем под автобусным сиденьем. А вниз потом как-нибудь спуститься на этих пятнадцати метрах. Если их хватит, конечно. Но это мечты. Разве я, трезвый рационалист, позволю себе ломиться туда на авось? Неа, не позволю. Парус накрывается медным тазом, оставляя в душе гадливый отпечаток. Гадливый по отношению к себе. Парус все так же прекрасен.

Непокоренный треугольник остается позади. Дорога (ах, если бы это была дорога!) идет вверх. Где-то прыгаем, где-то карабкаемся. Стена массива, на который мы планируем лезть, неподалеку. Однако, в горах «неподалеку» очень обманчиво. Между нами и скалой низина. Продираемся сквозь заросли, снова лезем и прыгаем вверх по камушкам. Вот она, стена! Теперь вверх и только вверх. Большие камушки уступают место мелким. Начинается сыпуха. Одно неосторожное движение - и на лезущих ниже сыпется груда камней. Стараемся идти подальше друг от друга. Ненавижу сыпуху. Теоретические знания о том, как именно надо ставить ногу, ввиду отсутствия практики, не помогают. Ставлю ногу, она едет вниз, вторая едет за ней, опускаюсь на четвереньки, придерживаюсь руками, вниз едут обе руки. Шаг вверх, полшага назад. Изредка встречающиеся камушки побольше тоже ненадежны. За все можно придерживаться лишь чуть-чуть, остановиться и передохнуть невозможно.

Нервы, вроде, в порядке. А чего нервничать? Ну противно, с этим никто не спорит, но ситуация не кажется мне опасной. Мы на середине подъема, светит яркое солнышко, до вечера мы должны успеть. Найдя камушек покрепче, ненадолго присаживаешься отдохнуть. Снова ползешь вверх. Ненавижу сыпуху! Ах, я это уже говорила? Впереди виднеется конец нашим мучениям. Сыпуха вот-вот закончится, впереди скалы. По ним надо лезть и лезть без страховки, но, честно говоря, мне уже все равно. Разумеется, я на них полезу. Мысль о спуске даже не приходит в голову.

Мы сидим на большом камне, символизирующем конец сыпухи, и ждем друзей. Они стоят ниже и наверх явно не торопятся. Голосов не слышно, что там происходит - непонятно. Гремит гром. И мне становится неуютно. Нас отделяет от вершины всего-то какая-то несерьезная скальная гряда, взбежать на нее можно за пятнадцать минут. Но, видимо, нам придется спускаться и помогать ребятам. А потом пойдет дождь. Как ведет себя мокрая сыпуха? А фиг ее знает. Может, едет вниз, как каменная река, может становится скользкой и непроходимой. А потом, наверху, будут скалы. Мокрые скалы. И Ленка с ее нелюбовью к высоте, и всего пятнадцать метров веревки. Мне очень неуютно.

А внизу происходит следующее: Ленка с размаху шлепается на первый попавшийся камушек побольше и кричит, что дальше она никуда не пойдет. И подробно объясняет, где она видела эти скалы и эту сыпуху. И требует оставить ее здесь, а с Шурика берет обязательство позаботиться о сыне. Нервно курит сигарету. Но если камушек, на который она опрометчиво приземлилась, поползет вниз, то съедет она метров на пять, а дальше идет сброс вниз. Такие дела.

Ленка встает и они идут дальше. Мы перебираемся через скалы. И, о чудо, мы наверху! Идем по лесной тропинке (не прыгаем, как горные козлы, с камня на камень, а просто идем по земле!) Находим на самом верху чудесную полянку, разводим костер и жарим шашлыки. Все-таки, это была замечательная идея - устроить пикник в горах. Пьем припасенное крепленное вино. С неба падают две капли дождя и все. Дождь обходит нас стороной. Сыпуха медленно отползает в область воспоминаний. Дурачимся. Ленка с Шуриком исполняют нечто подобное танцу диких лебедей. Нога у Ленки подворачивается, попадая в расщелину в земле, она падает на спину. Гробовое молчание.

У меня перед глазами возникает ее срыв в Бауманке. Сломанная нога, Склиф, шуруп в ноге на год и все сопутствующие удовольствия. Она лежит. Может, она повредила спину? Но нет, спина в порядке. Повреждена нога. Другая. Нога с удивительной скоростью распухает на наших глазах. Слов нет. Эмоции, наверное, есть, но они еще где-то внутри. Все находятся в состоянии молчаливого офигения. Мы на вершине горы. Нам предстоит спуск вниз. Не по камушкам, конечно, но по горной тропе. Ленка идти не может.

Спуск вниз. Мужики по очереди несут Ленку на плечах (по крутой горной тропке). Я несу рюкзаки. Ленка курит сигарету за сигаретой. Второй раз за день хмель выветривается из моей головы напрочь, не успев даже попрощаться. Наконец, мы у Байдарских ворот. Лирика закончена, начинаются будни. Сережа бежит ловить машину, чтобы добраться до нашей, оставленной у Паруса, мы с Шуриком покупаем чебуреки (все-таки, самые вкусные чебуреки в Крыму продают именно в «Шалаше» у Байдарских ворот). Ленка лежит на парапете и курит.

Едем в Орлиное, в местный травмпункт, рентгена там нет, нас направляют в Севастополь. В Севастополе рентген есть. Ленке делают снимок, и это оказывается простое растяжение. Бурная радость всех присутствующих! Напиваемся в третий раз, уже понадежнее, и едем домой. Все-таки жизнь - забавная штука...