16 апреля я прибыла на новое место работы – в столицу Синьцзян-уйгурского автономного района Китая, город Урумчи. СУАР является отдаленным и малонаселенным районом Китая, его площадь составляет 17% от территории Китая, а население – чуть более 1%. Изначально Синьцзян был населен представителями различных национальных меньшинств, по этническому составу регион напоминает Центральную Азию, причем национальные меньшинства расселены по исторически сложившемуся роду деятельности, например, в горах живут и занимаются скотоводством казахи и монголы, в плодородных оазисах занимаются земледелием уйгуры. Уйгуры – это народность, которая не имеет своего государства, по культуре и вероисповеданию близка к центрально-азиатским народам. Большинство уйгуров мира проживают в Синьцзяне, что отразилось и в названии региона – Синьцзян-уйгурский. Китай окончательно завоевал Синьцзян в 19 веке, тогда эта территория и получила свое название, «Синьцзян», в переводе с китайского – «новая граница». Изначально уйгуры составляли до 90 % населения региона, и только после окончания гражданской войны в Китае (1949 г.) в регион началось переселение китайцев. Регион интересен наличием различных климатических зон: большинство территории покрыто каменистыми пустынями, население же проживает в оазисах, расположенных у подножья гор, куда с гор попадает источник жизни – вода. Горы обрамляют этот регион (с севера – Алтай, с юга – Памир) и делят его пополам (Тяньшань), на северную часть – Джунгарию и южную, Кашгарию. Экономически развита на настоящий момент северная часть, где проживают, в основном, китайцы. Значительная по площади южная часть является земледельческим районом при практически полном отсутствии промышленности, здесь проживают представители национальных меньшинств. Посещение южной части, Кашгарии, и стало главной целью моего путешествия.

Бегство с родины в это время обернулось для меня отменой поездки в Крым, но с 1 мая весь Китай отдыхает неделю, что дало мне повод все же задуматься о том, чем заняться в это время. Очень хотелось сразу же начать осуществление давней мечты – путешествия по южному Синьцзяну. Однако одной о таком путешествии не стоило даже и мечтать – все же поездка в одиночестве в районы «компактного проживания национальных меньшинств» грозила обернуться крупными неприятностями и была явно не безопасной. Но тут привалило настоящее счастье в виде друзей моей подруги, которые как раз собирались прилететь в Урумчи для поездки по южному Синьцзяну. Мы арендовали машину, купили атлас автомобильных дорог Синьцзяна и книжку с описанием достопримечательностей, а также 2 коробки бутылированной воды – ведь мы собирались проехать по пустыне. Мы были готовы к поездке!

Надо сказать, что после путешествия по южному Синьцзяну самые яркие впечатления можно описать несколькими словами: каменистая пустыня, мосты через высохшие русла рек, вокруг разрушающиеся сыпучие горы, из которых в результате выветривания получились довольно причудливые формы и оазисы. При слове «оазис» я раньше представляла песчаную пустыню и вдруг появляющийся небольшой «островок» зелени и пальм с бананами. Тут все не так, во-первых, оазисы довольно значительные по площади, во-вторых, именно пустыня во всем Синьцзяне имеется только в одном месте – в самом центре таримской впадины. Что касается остальных мест – огромные расстояния заняты каменистой равниной типа «Гоби». Это, пожалуй, было единственное мое большое разочарование – потому что хотелось попасть в настоящую пустыню с барханами, но в конечном итоге это все же удалось сделать – на пятый день нашего пути. Но начнем с начала:

1. Скоростная дорога

От Урумчи до города Корла проложена новая скоростная дорога, которая в самом невысоком и удобном месте пересекает Тяньшаньский хребет. Самое интересное – полосы дороги (дорога туда и обратно) разделены – то есть, идет двухполосная дорога, но вся она – в одну сторону, а дорога «обратно» проложена в соседнем ущелье! Безопасность – превыше всего. Самое печальное – по этой дороге можно ехать не выше 80 км в час, часто попадаются посты полиции, которые отсекают скорость приближающейся машины за 300-500 м до поста и избежать штрафа очень сложно. Штраф довольно значительный, не то что в России, тут он колеблется в пределах 200 – 500 юаней (700 – 1800 руб.), интересна и методика расчета – в зависимости от степени превышения скорости (высчитывается в процентах, все показывается на компьютере, договариваться с полицией бесполезно – раз у них в компьютере высветилось – штрафа уже не избежать). Кстати, за всю дорогу нам встретилось 6 постов, на 4х нас оштрафовали, на одном мы умудрились как-то проехать, а на последнем штраф составил 500 юаней, китаянка позвонила своему знакомому из правительства Синьцзяна и нас отпустили… все же везде есть связи!

2. Корла

Корла произвела хорошее впечатление: я-то думала, что на юге Синьцзяна везде сплошная беднота, а нашему взору предстал довольно современный город с высотными зданиями и уютной набережной. Река, протекающая через город, берет начало в довольно крупном озере Бостон (?!), что находится в уезде Еньци. Помимо газовых месторождений, уезд знаменит тем, что тут выращивается перец в большом количестве. В Корле мы остановились на ночь, после ужина прогулялись до гостиницы, и по пути я купила себе отличные шлепанцы за 30 юаней, которые служили мне потом верой и правдой до окончания поездки. Почему так заостряю на этом внимание: когда мы выехали из Урумчи было очень холодно, шел ливень, я была в вельветовых джинсах, ветровке и испытывала значительный дискомфорт, замерзая в машине. Переехав через Тяньшань, мы оказались в абсолютно ином климате, засушливом и жарком.

3. Куче

Этот город мы проезжали на пути к Аксу. Из всего путешествия посещение этого города оставило самые неприятные ощущения – там я ощутила себя инородным телом в однородной среде национальных меньшинств Синьцзяна, и мои ощущения совпали с ощущениями товарищей. Местное население (в основном, национальные меньшинства) смотрело на нас крайне враждебно, может, они никогда не видели иностранцев?

Вечером в Корле мы прочитали в нашем путеводителе по Синьцзяну, что недалеко от города Байчена находятся знаменитые буддийские пещеры с древними фресками, было решено свернуть с основной дороги, чтобы заехать посмотреть эту достопримечательность. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Проблема в том, что если на скоростных дорогах Китая указатели и нормальные, то деревенские дороги ими абсолютно не избалованы. Пришлось несколько раз переспрашивать дорогу, потом мы свернули в нужном нам направлении, но дорога почему-то была проселочная. Зато по ее обеим сторонам возвышались причудливые горы, мы постоянно останавливались и фотографировали окружающие пейзажи. Одни только эти пейзажи стоили того, чтобы сюда приехать! А мы все ехали и ехали… а пещер все не было! Я уже начала молиться, чтобы мы вообще выбрались из этого гиблого места на нормальную дорогу, как появилась она самая – табличка, известившая нас о прибытии к волшебным пещерам!

4. Кашгар

Кашгар оказался довольно бедным городом, в котором и на самом деле проживает ну очень много уйгуров и почти совсем нет китайцев. По улицам плавают женщины разной степени укутанности в паранджу, одетые по своей, уйгурской моде: обязательно длинная юбка, зачастую это всегда подъюбник, а сверху – расшитая блестящими нитками ткань, сверху – такого же типа блестящий жакет. В Кашгаре было очень жарко, однако при этом все женщины были одеты в многослойные колготки! В общем, да здравствует традиционное общество!

Из достопримечательностей Кашгара можно отметить главную мечеть и площадь около нее, базар и старый город, который представляет из себя холм, застроенный глиняными домами в 2 этажа, с узкими улочками, на которых бегает детвора различного возраста. В этих трех местах мы встретили настоящий колорит уйгурской жизни. Улочки в старом городе являются пространством между тянущимися стенами, в стенах сделаны двери, что означает вход в жилище. Обычно двери завешиваются занавесками и днем на замок не закрываются, жители следят за жизнью улицы, выглядывая из-за занавески. Нас пригласили пройти в одно из таких традиционных жилищ. Зайдя в жилище, попадаешь во внутренний двор, сбоку стоят нары, прямо во дворике росло дерево, уходила лестница на второй этаж, крыши не было. Нас провели в гостиную на первом этаже. Посередине стоял низкий столик, на полу лежали ковры. На столе лежали уйгурские лепешки – наны, и еще какой-то вариант изделия из муки. Тут же лежало рукоделие. Пригласившая нас молодая уйгурка очень хорошо говорила по-китайски, сказала, что китайский учила в школе, а теперь вышла замуж и живет в доме мужа с его семьей (матерью, наверное еще братьями и их семьями, поскольку вокруг бегало несколько детей, а молодая уйгурка сказала, что ее ребенок только один).  Женщины занимаются рукоделием, пошивом сувениров, приготовлением пищи, мужчины потом эти сувениры продают на базаре, днем никого из мужчин дома не было.

Отличительная особенность южно-синьцзянских оазисов – население в них и между ними передвигается на гужевом транспорте, в основном, на тележках, в которые запряжены ослики. Реже встречаются лошади, и даже встретился запряженный в повозку верблюд! Над повозками сооружены балдахины, интересная особенность – на солнце в южном Синьцзяне очень жарко, а в тени – прохладно! Поэтому наличие балдахина над повозкой значительно облегчает жителям жизнь (а особенно, наверное, женщинам в колготках!).

Из всех оазисов южного Синьцзяна наиболее бедным мне показался Яркенд (по-китайски Шаче) и Каргалык (Ечэн), вдоль дорог бедно одетое население проживало в бедных домах, обрабатывая почву, больше смахивающую на пустыню, чем на нечто, способное дать хоть какой-то урожай. Мы остановились в одной деревушке, пошли фотографировать местный колорит. Из глиняного дома выглянула старуха и предложила жестами нам зайти в свое жилище. Оно состояло из одной комнаты, часть которой была отведена под невысокие деревянные нары, застелянные старыми коврами, меньшая часть осталась под кухню, около нар стояла печка-буржуйка, на которой готовилось какое-то варево. Полки под посуду в комнате были выполнены в виде ниш в глиняной стене. Мы дали старухе денег и ушли, а она все кланялась нам и благодарила, причитая что-то на уйгурском…

5. Хотан

Самое благоприятное впечатление из оазисов оставил Хотан – это скорее всего самый крупный оазис, в нем очень плодородные земли – в начале мая вдоль дороги колосились зеленые посевы. В самом оазисе даже влажный воздух! Однако когда мы в гостинице открыли окна на ночь, утром на подоконнике остался тонкий слой песка – в самом сердце оазиса ощущалось дыхание пустыни. Помимо сельского хозяйства, дающего значительный доход, еще одной доходной статьей Хотана является производство изделий из нефрита, знаменитого на весь Китай. Когда мы выезжали из Хотана, мы проезжали по мосту через наполовину пересохшую реку, и могли наблюдать следующую картину: толпа людей ходила по руслу реки, китаянка объяснила, что они ищут нефрит…

В Хотане уже было больше китайцев, вечером, покупая фрукты, наша китаянка разговорилась с продавщицей.

6. Регион переселенцев

Практически все китайцы, которые сейчас живут в Синьцзяне – это переселенцы из других провинций Китая. Например, наша китаянка родом из Цзянсу, где остались все родственники ее семьи. Она рассказала, что на юге Китая в деревнях зачастую у целой деревни одна и та же фамилия, а жители находятся в различных степенях родства друг к другу, причем обращаются к друг другу не по именам, а по наименованиям родственных отношений.

Женщина, которая продавала фрукты была родом из Хэнаня, откуда она переехала в Синьцзян с мужем и с шестью (!) детьми. У нее пять дочерей и один сын, которого они, видимо, так долго ждали. Сначала они пожили около Урумчи, но им не понравился холодный климат, и они перебрались в Хотан, где сейчас занимаются торговлей фруктами. Женщина сказала, что климат Хотана им очень нравится, поскольку он похож на климат их «старого места жительства».

Интересно, что китайцы с довольно большой точностью могут сказать, из какой провинции переселился тот или иной человек – это становится понятным по акценту и диалекту, на котором он говорит. Очень жаль, что я до сих пор так и не научилась отличать китайцев по диалектам!:)

Музей шелкового пути

В Хотане мы посетили музей шелкового пути, где собраны плоды раскопок древних городов, представлены образцы национальной одежды и т.д. А также в музее была представлена карта древнего шелкового пути. Путь проходил из сердца Китая и шел через Синьцзян, Душанбе, Ашхабад, Тегеран, Багдад, Анкару, Будапешт до Рима. В Синьцзяне этот путь разделялся на 3 ветви: северную (через Урумчи), среднюю (Турфан, Байчен, Аксу) и южную (Хотан, Кашгар). Таким образом, Синьцзян, бывший и до сих пор остающийся регионом проживания большого количества народностей, испытал на себе влияние многих культур. Сюда первым в Китай пришел буддизм, как раз пещеры, которые мы посетили около Байчена (на средней ветке шелкового пути), были первыми поселениями буддийских монахов в Китае, откуда буддизм уже потом распространился дальше в Китай. Синьцзян представляет из себя огромные площади каменистых или песчаных пустынь и разрозненные оазисы. В этой ситуации контролировать территории не так-то просто, как и объединиться народностям для борьбы с завоевателями. Наверняка именно поэтому территории современного Синьцзяна постоянно переходили от одних более могущественных соседей к другим, и только в 19 веке он окончательно был присоединен к Китаю и получил свое название, Синьцзян (в переводе – новая граница).

7. Минфэн

Последним пунктом на пути к дороге через пустыню являлся Минфэн. Этот маленький городок был ничем не примечателен кроме того, что очень малая доля местных жителей говорила по-китайски. Интересно, что в этой ситуации мы начали говорить с ними по-русски, что дало больший результат, чем все разговоры на китайском… поскольку названия городов и названия некоторых предметов (например, компьютер и телефон!! ) на уйгурском языке звучали абсолютно так же. Мы пообедали в маленькой закусочной на террасе, которая была отделена от улицы длинными растениями, благодаря чему было прохладно и уютно. Поскольку в городах была не только мобильная связь, но еще и GPRS, мы вытаскивали наши ноутбуки и проверяли почту за обедом. В этот раз нас окружила целая толпа ребятни, которая удивленно пялилась на наши аппараты. Тем не менее, даже в этой глухой деревне они знали слова «компьютер» и «Интернет», причем как по-китайски, так и по-уйгурски. Но по-китайски они говорили очень плохо, один из ребятишек на ломаном китайском объяснил, что он уже год не ходит в школу, а китайский немного учил в школе. Теперь остается выяснить, платное ли в Китае начальное образование. Я и раньше слышала, что в деревнях родители не пускают детей учиться – т.к. в таком случае у детей не остается времени им помогать…

8. Дорога через пустыню

Дорога через пустыню была построена в сентябре 1995 г., на ее сооружение ушло 2 года, а до этого еще 3 года длились проектные работы, в которых принимали участие 18 проектных институтов из различных регионов Китая. Дорога является единственной дорогой в мире, проложенной в пустыне с подвижными барханами, ее длина составляет 535 км. В условиях пустыни основным вопросом стало не строительство дороги, а ее последующая эксплуатация, поскольку без специальных защитных сооружений дорога будет просто засыпана песком, и с этой задачей Китай справился блестяще.

Теперь путь из Урумчи до Хотана занимает всего 1 день, когда раньше приходилось ехать 3-4 дня. Но, на самом деле, главной причиной, по которой был реализован такой глобальный проект, является необходимость организации разработки нефтяных месторождений, обнаруженных в самом сердце пустыни Такламакан. Поэтому строительство дороги финансировалось китайской нефтедобывающей корпорацией CNPC. В настоящее время в южном Синьцзяне строится еще одна дорога через пустыню – Аксу – Алаэр – Хотан, длина дороги – 424 км, она должна быть сдана в эксплуатацию в декабре 2007 г.

И вот наконец-то мы едем по знаменитой дороге через пустыню, запасшись водой и заправив баки бензином до упора. Дорога проложена через настоящую пустыню, с барханами и белесым песком. Более того, солнце все время было БЕЛЫМ!! И когда стояло в зените, и когда поднималось, и когда заходило! Что расстроило – дорога была отнюдь не дикими местом (русским же постоянно хочется попасть в дикое место!), за ней тщательно ухаживали: вдоль дороги посажена защитная полоса невысокого кустарника и протянуты трубки, которые поддерживают жизнь защитной полосы! И через определенное расстояние на дороге стоят домики смотрителей, которые, передвигаясь на велосипедах, контролируют дорогу и защитные сооружения, полив защитной полосы.

В эту ночь мы ночевали в пустыне. Было жарко, а песок забился в компьютеры, телефоны, скрипел на зубах и просочился в поры кожи… Я представила, как по пустыне шли караваны шелкового пути. Они шли месяцами, и наверняка превращались в песчаные мумии. Тем временем мы припарковали машину недалеко от вышки сотовой связи – было забавно сидеть в пустыне около костра и проверять почту. До чего дошел прогресс… Кстати, о сотовой связи. Это чудо, но в Китае она есть практически везде – кроме высокогорных перевалов и третьестепенных дорог… Интересная картина – вдоль дорог стоят вышки, окруженные заборами, около вышек выстроен комплект солнечных батарей… Да здравствуют возобновляемые источники  энергии!

Утром мы выехали очень рано – жгучее солнце не дало нам как следует выспаться. И очень быстро выехали на основную дорогу, вернувшись к южным склонам Тяньшаня, в цивилизацию… Это было очень неожиданно – после деревень, где почти никто не говорит по-китайски и господствует традиционный уклад попасть снова в современное общество.

9. Горная дорога

Теперь мы могли уже к вечеру вернуться в Урумчи. Поскольку по условиям аренды машины мы уже превысили количество километров, входящее в стоимость, а также по причине нежелания быть снова оштрафованными на скоростной дороге и т.д. мы решили проехать по более короткой дороге, обозначенной на карте. Все люди, у которых мы спрашивали направление движения (а также полицейский патруль, оштрафовавший нас в очередной раз за превышение скорости) удивлялись выбранному нами варианту и говорили, что эта дорога «не очень хорошая». Но никто не говорил почему… в итоге – дорога оказалась ГРУНТОВЫМ ГОРНЫМ СЕРПАНТИНОМ! На который мы въехали уже в сумерках. До Урумчи оставалось всего 150 км, но мы решили заночевать в горах, поскольку иначе мы бы не увидели красивейших пейзажей (при этом о безопасности передвижения по горному серпантину ночью никто даже не вспомнил, просто было жаль проехать все красоты ночью...). Было очень холодно, потом мы узнали почему – место, в котором мы ночевали, находилось на высоте около 2000 км над уровнем моря! Холод той ночевки резко контрастировал с жарой пустыни, где мы ночевали в предыдущую ночь.. Зато воздух был неимоверно чистым и свежим.

На узкой дороге две машины могли разъехаться только в случае наличия «карманов», по ней двигались, в основном, грузовики. Зато вокруг были потрясающие пейзажи! Горы в том месте покрыты слоем травы, на них пасутся стада овец, коров и буйволов. Выпасают скот казахи, живущие в этом районе. И наконец-то в этой горной местности мы нашли-таки дикие места, труднодоступные широкой публике ввиду отсутствия хороших дорог, и неимоверно красивые. Мы все дружно пожелали этой местности и дальше обходиться без нормальных дорог. Постепенно забираясь вверх по горному серпантину мы перевалили горы на высоте 4280 км, на одной высоте с нами были снежники и ледники, а внизу простирались долины.

Вот так и закончилось наше путешествие, в течение которого мы испытали и жар пустыни, и прохладу гор, настолько разнообразны климатические районы Синьцзяна!