«мы старались употреблять наиболее напыщенные и псевдогероические изречения настоящих литераторов, типа: «Уйдя в пещерные дали, зажатые глубинными водами у свода пещеры... Мысль, будто сверкающий локатор, пронизывала трехсотметровую толщу породы, нависшую над головой...» И мы переживали вместе с героями подземного «космоса»... Особенно мы смаковали сцены внезапного паводка. Резкий подъем воды. Мы в западне, в смертельных тисках. Сверху - многотонная толща камня, снизу - мертвенная упругость воды. Проходят сутки.

Мы начинаем метаться. Мутится рассудок. Еда кончается. Нас мучают кошмарные звуковые, а потом и зрительные галлюцинации. Нам слышатся голоса друзей, свет их фонарей. Беспрерывная капель сверлит мозги. Постепенно мы сходим с ума. В погоне за несуществующим придуманным светом мы мечемся по каменной утробе Земли... Но Человек сильнее природных катаклизмов! Мы находим спасение в самих себе, в запасниках души, подготовленной к сражению всей предшествующей жизнью!»

Так, по воспоминаниям Леонида Спиридонова, развлекались на дне пещеры Снежная участники питерской экспедиции в декабре 1985 года, еще не зная, что через пару дней наступит то, что теперь в отчетах называют «катастрофический паводок 1985 г.» Резкое таяние снега на поверхности привел к сильному паводку в пещере. Вода в зале «Икс» (отметка 1210 м от уровня входа) поднялась на 25 метров, а на навеске заливала с головой. Снежная - «королева пещер» бывш. СССР и сейчас запросто поставит на место любого. Экспедиции первопроходцев проводили под землей по месяцу и больше, пробиваясь через многочисленные глыбовые завалы, да и сейчас, несмотря на прелести современного снаряжения и модной техники SRT, редко кто достигает дна раньше, чем на 5-6-е сутки штурма.

Экспедицию 2004 г. возглавил Валя Рысцов из Питера. На навеске и выемке снаряжения, в основном, работала московская тройка (рук. Шувалов Андрей), участвовали двое парней с Урала. Я попал по блату, благодаря давнему знакомству с Рысцовым, т. к. ничем примечательным в спелеологии не отличился, да и Снежную прошел, как баран на веревочке. В паре узких мест (а в этой дыре их и есть всего пара - чем она дополнительно приятна) застрял толстым задом, но не навсегда.

Забрасывались до пещеры, как видно на снимках, на вертолете. Выбрасывались тоже, причем высадил нас пилот прямо на галечный пляж Нового Афона. Большое впечатление произвело двухдневное ожидание погоды на аэродроме Сухума (уж так теперь Сухуми называется). Во - первых, аэродромные техники предупредили, что ходить надо только по бетонным дорожкам потому, что «...откуда они только берутся, слушай, каждый год кто - то подрывается!». А аэродромные поля каждый день утюжат бронированные ооновские трактора, вроде «Кировцев», которые уже даже не тралят мины, а просто срывают и вывозят грунт. Во - вторых, насторожила фраза, сказанная пилотом в ответ на вопрос, можем ли мы не опасаясь ничего сходить в местный магазин: «А чего же не сходить? Днем - то? Конечно, сходите!»

Пещера производит колоссальное впечатление. На вопрос: «Ну, как там?» - который я слышал часто по возвращении, привычно отвечал: «В четверке был? Ну, тогда умножь все, что видел на 10, и будет похоже». Там есть все: подземная река с неслабыми притоками, по которой бредешь по колено, волоча трансы, а иногда и плывешь, обнимая их; глыбовые завалы, сквозь которые ползешь, волоча мешки или передавая их по цепочке; огромные залы, где тишину прерывает лишь редкий капеж и ревущие водопады, плотно затыкающие уши...

Перед подъемом на поверхность Валентин мечтательно произнес: «Ребята, через три дня мы увидим воду, которая не течет. Её можно брать руками...» Я не сразу понял, что он это о снеге.

На поверхность мы поднялись на одиннадцатый день после начала штурма и уже вечером следующего дня смывали под пивко двухнедельную грязь в хостинской бане. Вот, собственно, и все. Снимки сделаны Ромкой Ушакевич и Юлькой Венской, которые залезали порой по грудь в пятиградусную воду ради удачного кадра.

Автор: Коля