То не грозное небо хмурится,
То не злой Басаев наточил кинжал,
То Жаки Годофф идет в стольный град-Москву
Да со всею своей бонапартией.
Сам Жаки Годофф –скалолазище,
Все призы нахватал, сколько в мире есть.
Он с Сандрин в Де-Де-Эсе разгуливает
Да отверточкою острой помахивает:
«Накручу-наверчу я вам боулдеринги,
Что никто из Москвы не пролезет их,
Лишь Сандрин моя, да Жеромчик наш
До их топов смогут дотронуться.»
|
|
|
С ним Жеромчик Майер резво бегает
Ножки тонкие французские взбрыкивает.
«Мой мешок, - говорит, - для магнезии
Всем мешкам-мешок огромаднейший
Ковалеву Лену я упрячу в него –
Достояние всей вашей нации.
Увезу ее в дальний град Сен Тропе,
Сыром Бри ее кормить, да лягушками.»
Ковалева Лена плачет в тряпочку
Не желает лезть в мешок к басурманину.
Ни лягушек, ни Бри ей не надобно,
Ни улиток поганых, ни шампанского. |
|
|
На Москве княгиня Олька убивается
Отравиться с горя хочет в Макдональдсе:
«Кто-ж спасет от ворога стольный град-Москву?
Кто же деткам в ДЮСШ слезки вытерет?
Был у нас на Москве Светополк-богатырь,
Да якшается с французами он нонеча.
В Попутель их поганый часто ездиет,
Да на лыжах там всяко пораскатывает.
Есть Армaн-похлеван малый шустренький,
Да летами не дорос до боя лютого.
Есть Нагоров-богатырь всеми знаемый,
Да лежит он на печи давно по старости.» |
|
|
Тут раздался вдруг звонкий стук копыт
Засвистел аркан-веревка туго свитая.
Вышел к ворогу челом Салават-богатырь,
Прилетевши из степей ясным соколом.
Говорит он Годоффу тихо-вежливо:
«Не хвалися ты, француз, раньше времени.
Уж найдутся у Москвы нашей защитнички,
Чтобы деткам в ДЮСШ сопли вытереть
И на стеночках полазать, да на боулдеринге.
Коль не хочешь ты с позором в свой Париж бежать
По добру уезжай ты с Московии.
Ты, Жаки Годофф, не разуй ротов,
Не сажай ты в мешок наших девушек.
Ты свою Сандрин увози скорей
С остальными бл@$ями да жоржиками.»
|
|
|
И пошел Салават ко стенам-грибам,
Где маршруты висели годоффские.
Как махнул рукой – достал до слопера,
Раз другой махнул – достал до мизера,
Да ногами вверх пошел, как по лесенке -
Покорились Салавату все стеночки.
И дивился тут сам Жаки Годофф,
И Сандрин, и вся их бонапартия.
Тут собралися быстро французишки,
Да в Париж свой с Москвы и подрапали.
Салават же красу-Лену из мешка достал,
Да стряхнул с нее со всей пыль-магнезию.
******************************************** |
|
|
Как гулял Жером-француз на Москве-реке,
Да узрел он вдали косу девичью.
И взыграла в нем похоть черная
Захотел он молодку изнасильничать.
И подходит ко девице аки тать лесной
Да за косу хватает за русую:
«Ты пойдешь со мной в кусты, ясна девица.
Цаловать тебя буду в уста сахарные.»
Повернулася девица к басурманину,
Да усы свои лихие порасправила.
«Я не девка»,- говорит, - «А добрый молодец,
А зовут меня Алеша Конхобарович.
Богатырь я сибирский неслабенький
Из дружины Николая свет-Васильича.
Что-ж, пойдем со мной за угол, басурман-Жером,
Я тебя всяко-разно попотчую,
Да в уста мои, что пониже спины,
Цаловать ты меня будешь с усердием.»
Испугался Жером тут Алешеньки
Чуть живой стоит, весь шатается.
Отпустил косу Алеши длинну русую.
Убежать скорей подальше ему хочется.
Рассмеялся наш Алеша Конхобарович,
Да в кабак Жерома поволок с собой.
Стал меды ему хмельные лить-подливать,
Чтобы дурь из башки француза повыветрить.
Там и я сидел, с ними пиво пил,
Пиво пенистое московское.
На гуслях играл, веселил народ,
Да былины распевал всем похабные. |
|
|
| |
|
Автор: Kostik, 05.12.2005 |
|
|
